Обещания, которые мы даем Богу и людям. Всё остальное от лукавого

Начну с того, что я отравилась. Этот бытовой факт не стоило бы упоминать, если бы он не оказался символическим. Приехали мы в Киев утром. Делегацию, как обычно, встретили и привезли на автобусе в помещение Союза писателей Украины. Регистрация и поселение в гостинице не заняло много времени. Полдня было свободным, и я употребила его на деловую встречу, чтобы с завтрашнего дня ни на что не отвлекаться, кроме съезда. И вдруг заболела. А всего-то, испытывая жажду, выпила стакан воды из автомата. На съезд я пришла, села недалеко от выхода, чтобы проще было выйти, если станет совсем плохо. И скоро мне действительно стало плохо, но не от моей болезни. Октябрьский дворец, где проходил съезд, некогда принадлежал НКВД. Невольно, после чьей-то реплики по этому поводу, думалось о репрессиях, о нетерпимости, о погибших людях, души которых - кто знает? - может быть, витали между нами. Но не меньшую печаль вызывали люди живые, их яростные речи, обвинительный пафос. Ни малейшего сомнения в собственной непогрешимости. Во всем, что было плохого в нашей жизни, виноват кто-то, только не мы сами. Да, это был тот, уже подмеченный публицистами, феномен поиска врага.
Но в данном случае и поиска не было. Враг был заранее известен. Этот враг была я, русский человек, сидящий в зале. Все обвинения, прямые и непрямые, были обращены ко мне. Все они слились, приняли образ стрелы, нацеленной в мое сердце. Виновницей всех бед Украины была я, потому что в жилах моих течет русская кровь. И я отравилась вторично. Отравлена была моя душа. На языке, который я так любила, кстати, родном языке моего деда, говорилось нечто невообразимое. Забыв о законах жанра, выступающие были многословны, нарушали регламент, повторялись, и все это ради ругани. Я ждала, что кто-нибудь выйдет и скажет: «Опомнитесь! О чем мы говорим?» Но никто не вышел. О том, чтобы обсудить наше положение, положение писателей в опасно меняющейся действительности, не могло быть и речи. О том, как нам дальше жить, ни слова. От вечного вопроса: «Кто виноват?» мы никак не могли перейти к другому вопросу: «Что делать?» Один раз прозвучала просьба начать обсуждение проекта нового Статута Союза писателей Украины, но она утонула в криках негодования. В шесть вечера я ушла в жесточайшем разочаровании, не в силах выносить далее крик, с ощущением пропащего дня, чтобы рухнуть в постель. Однако испытания мои на этом не кончились.
По чистой, но счастливой случайности моей соседкой в номере оказалась украинская поэтесса, моя давняя знакомая, Людмила Овдиенко. Ее стихи я в свое время переводила на русский язык. Была мечта создать для русского читателя что-то вроде антологии современной украинской женской поэзии. С Людой мы очень давно не виделись, так что не сразу и узнали друг друга. Почудилось мне, что отдалило нас не только время. Впрочем, этому ощущению я не придала в тот момент значения. Но позже другая встреча, с еще одной знакомой, и холодок приветствия заставили меня призадуматься. Больше я уже не подходила к моим украинским знакомым сама.
И вот, когда я в номере переживала события бездарного дня, вернулась Люда. И с нею пришел незнакомый мне писатель. Не в силах переварить все, что услышала, я вдруг, как будто вынимая торчащий, не укладывающийся в сознании факт, спросила: «Я все-таки не понимаю, за что должны платить московские литературные издания налог украинским писателям? Что русская литература должна украинской литературе? Может, я не расслышала чего-то?» Слышимость в том месте, где я сидела, была действительно не очень хороша. Холодно глянув на меня, гость ответил, что платить налог следует за рынок сбыта, то есть за то, что русские книги продаются на Украине. Тут он сослался на американцев. Бизнес не моя стихия. Но разве книги – просто товар? Влияние литературы и влияние капитала не одно и то же. Да и как быть с правом человека читать, что ему хочется? Как быть с русскими читателями на Украине, которых, как известно, здесь большинство? Слово за слово, и тут мой собеседник мне сказал, что незачем было русским расползаться по всем республикам, ехали бы к себе в Нечерноземье. Он не знал, что я из Сибири, а то бы выразился еще остроумней. Не знал и того, что и в России есть черноземы, равно как есть и сало. Я что-то пробормотала о родных могилах на украинской земле и ушла плакать в туалетную комнату. Покинутый мной на поле боя, мой собеседник удалился. Господи, что сталось с «гарными украинскими хлопцами»? Раньше они говорили комплименты женщинам, и независимо от их национальности.
На следующий день вопрос о дани с русских издательств немного прояснился. Прозвучало суждение с трибуны, что русские книги не только извлекают деньги из карманов читателей Украины, но и русифицируют их. Отчего же меня украинские книги, а я их читаю, не украинизировали, то есть не заставили забыть родной язык? И уж как я жалею, что не знаю английского языка! Все приходится читать в переводах. А я английскую литературу очень люблю. Как досадно, что я в детстве не была англизирована! Еще я узнала на второй день творения, то есть, съезда, что принадлежу к народу, которым овладел дьявол в лице татар и монголов. К народу, который проникся идеей мессианства, тоже дьявольской, взятой у проклятого Богом еврейского народа. К народу бездарному, который только тем и занимается, что крадет чужие таланты, главным образом украинские таланты, и себе их присваивает, от Гоголя до Чехова. Я догадалась, что претензии националистов распространяются и на Таганрог. Я услышала, что Украина – свет, а Россия – тьма, и что Россия отнимает у Украины слово, потому что слово – это Бог. Много чего еще говорила Катерина Мотрич и другие не менее пылкие ораторы. Даже украинцы не все выдерживали. Кто-то неподалеку от меня ворчал по поводу Мотрич и ее растянувшегося до безобразия выступления: «Это она уже по радио читала. Для чего же повторять на съезде?» Значит, было для чего.
Одна из выступавших все же оговорилась, что, проклиная империю, она ни в коей мере не имеет в виду русский народ. За нею выступил с более взвешенной речью Юрий Щербак. Но с ним тут же стал ругаться один из группы быстрого реагирования, так я ее назвала. Я обратила внимание, что эта группа внимательно следила за тем, чтобы тон выступлений не смещался к центристской позиции. Всякий намек на это немедленно пресекался: кто-нибудь тут же выскакивал к микрофону с грубой репликой, просто бранью. Удачно или не удачно, но последнее слово было за ними. Что же русские писатели? Они как в рот воды набрали. Впрочем, их можно понять. Шел такой адский артобстрел русских позиций, что солдаты, если таковые были, оказались прижатыми к земле, не имели возможности подняться. Позднее я слышала, что кое-кто писал записки в президиум, просил слова, но не получал ответа. Русских было человек семьдесят на семьсот остальных. Так что оскорбительные выпады оставались без ответа. Мои нервы не выдержали, я сбежала в конце дня, уехала к моей юной родственнице, дочери двоюродной сестры, которую увидела впервые. Этот русско-украинский росток в нашем роду был студенткой Киевской консерватории. Она мне играла Шопена и Рахманинова. Музыка как будто вымыла из меня все горькое, отравное. А когда я вернулась в гостиницу, то узнала, что съезд заседал до девяти вечера, и что Союз писателей Украины вышел из Союза писателей СССР. Как я встретила это сообщение? Впечатление было такое, словно тебя разрывают пополам. К этому примешивался стыд за молчание, за то, что мы, русские, не попытались защитить свое достоинство. Я мысленно сочиняла ответ, но дальше вопроса: зачем вы нас отталкиваете? – не шло. У меня не было слов.
На третий день я поняла, что все это - есть толчея у корыта. За русскую честь вступился писатель из Одессы, осетин. Его украинский язык был безукоризненным, по-моему. Уж точно чище, чем у некоторых ораторов, срочно перешедших на «ридну мову». За моей спиной во время выступления осетина кто-то раздраженно шептал: «Интернационалист!» И тогда мы с Натальей Хаткиной поднялись и спустились к первому ряду, где стоял микрофон. Наталья решила, как она выразилась иронично, «гавкнуть». Я глянула на ее побелевшее лицо, мне стало дурно, и вышла, а когда вернулась, она уже испрашивала, подойдя к микрофону у сцены, разрешения на три минуты для реплики. Павло Мовчан глядел с интересом на молодую женщину и вскоре слово ей предоставил. Своим тоненьким голоском она говорила, что если с народом беда – в этом есть вина интеллигенции, в первую очередь, писателей. Вы, говорила она, мыслите лозунгами. Просто поменяли знаки, плюс на минус, а сами не изменились. Раньше обличали врагов социализма, теперь врагов украинской нации. Писателя могут не печатать, но писать панегирики в честь власти он заставляет себя сам. Хотела бы я знать, продолжала она, где мне уготовлено гетто? Тут зал зашумел. Председатель, однако, призвал своих единомышленников быть толерантными. Повернувшись, чтобы видеть большой портрет Шевченко над сценой, Наталья процитировала свои строки:

Скажи, что делать мне, Тарас,
Коль в жилах у меня слилась
Давида кровь, и кровь Богдана,
И кровь хромого Тамерлана?

Надо сказать, что где-то перед нею выступал представитель бастующих шахтеров, и он начал свое выступление словами: «Извините, что говорю на русском языке. У нас отняли все, даже язык!» Вот такие перлы мы слышали. Как можно отнять язык? Разве только вместе с головой. И потому Наталья закончила свое выступление словами: «И я не извиняюсь, что говорила на русском языке!» Едва она опустилась на сиденье, рядом со мной, едва спросила: «Ну, как?», а я ответила: «Очень хорошо!», подошел Борис Чичибабин, молча пожал ей руку и отошел. «Ну, значит, все правильно», - проговорила она. Ее выступление многие украинцы комментировали с возмущением, но нашлись и такие, что с нею соглашались.
Я даже не хочу судить, хорошо это или плохо, что мы вышли из Союза. Не говорю о том, что не видать теперь писателям-пенсионерам добавок к нищенским пенсиям. Я просто спрашиваю: неужели съездовское большинство не могло достичь своих «замечательных» целей, не оскорбляя нас? Неужели собственное достоинство достигается попранием достоинства другого? Было ли это большинство мудрым? Понимают ли они, к чему приведут эти страсти?
А Киев живет неплохо. Я глядела с изумлением на круги сыров, на масло, колбасы, на все то, что донецкий покупатель видит в мечтах. И - решила купить флакон шампуни. Тут случился маленький эпизод, заставивший взглянуть на наши съездовские, пламенные речи с неожиданной стороны. Я протянула продавщице пятерку, она достала с полки флакон и, прежде чем мне подать, спросила: «А купоны?» Их у меня не оказалось. «Тогда возьмите свои деньги назад». Я взяла и уже намеревалась отойти с сожалением, но пожилая украинка остановила меня и протянула свои купоны. Я говорила на русском языке, она говорила на украинском языке. Как обычно мы говорим, прекрасно понимая друг друга. Я дважды была для нее чужой, должна была быть. Но не стала. Могла выручить человека, и выручила. Я горячо ее поблагодарила. Она ответила ласково. И опять из меня словно вымыло всю горечь, весь яд этих дней. Есть искусство, и есть народ. Все остальное – от лукавого.

Сказал Господь: еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого. Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.

В этих словах Христа – раскрытие третьей заповеди: «Не употребляй имени Господа твоего напрасно». Именно это означает «не преступай клятвы». Ложная клятва – нечестие по отношению к Богу и неправда по отношению к человеку. Ложно клянущийся как бы говорит: «Господи, помоги мне», а сам желает, чтобы Господь ни за что не помог ему, поскольку дает лживую клятву. Это не означает, что всякая клятва – грех. В относительно недавние времена клятва в судах, военная присяга, приносимая с верой в Бога, означала, что люди воздают имени Божию подобающую ему честь. Они обращаются к высшей правде, к высшему знанию, к высшему суду – для устроения по справедливости земной человеческой жизни.

Что имеет в виду Христос, говоря: «Не клянись вовсе»? Прежде всего, ненужное употребление имени Божия в обыденном разговоре – признак безблагодатного, не знающего страха Божия, сердца. И мы должны избегать клятвенных обещаний в делах, которые не зависят от одного нашего произволения. Безумие призывать в свидетели нашей правды небо – это все равно, что клясться Самим Богом. «Не клянись ни землей, – говорит Христос, – потому что это тоже было бы клятвой ее Творцом и Владыкой; ни Иерусалимом – потому что его освящает Царь царствующих и Господь господствующих; ни головою твоею – потому что она принадлежит более Богу, чем тебе, со всеми ее дарованиями, и ты не можешь ни одного волоса сделать белым или черным». «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого». От лукавого, от лжи, которая есть во всех людях, подвластных ему, ибо «всяк человек ложь». Ваше слово должно быть значимо само по себе: «да», если это действительно да, и «нет», если это действительно нет. Святость и правдивость ваша да будет известна всем человекам. Христос зовет к подлинности наших слов. Мы знаем, как мало прямоты и простоты в человеческих отношениях, искаженных изнутри двусмысленной сложностью, подменами, хитростью, лукавством, саморекламой. Господь не создает новой морали. Он ничего не упраздняет. Он раскрывает глубину того, что является подлинной человечностью. Но приобщиться ей по-настоящему могут только те, кто приходит ко Христу – истинному Богу и совершенному Человеку.

«Вы слышали, что сказано, – говорит Христос, – око за око и зуб за зуб». Этот ветхозаветный закон возмездия в свое время очень сильно ограничивал инстинкт мести, столь естественный для падшего человека. Но и его, пройдя через две тысячи лет христианства, человечество, казалось бы, давно уже должно было оставить позади. Увы, если бы сегодня оно оставалось хотя бы на уровне Ветхого Завета! Не надо искать примеры, углубляясь в историю. Сколько городов Югославии и Ирака на наших глазах было подвергнуто бомбардировкам в качестве «репрессивных мер» со стороны государств, по-прежнему именующих себя христианскими. Термины «эскалация военных действий», политика «с позиции силы» и нанесение «превентивного удара» постоянно звучат в западных СМИ. И мало кто замечает, что у этих постхристиан срабатывает тот же древний, доветхозаветный дикий инстинкт.

Что же означают слова Христа: «А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»? Евангелие не дает никогда готовых нравственных рецептов. Речь идет скорее о духе, чем о правилах. Сам Христос, когда Его ударил слуга первосвященника, не подставил другую щеку. Он ответил твердо и с достоинством: «Что ты бьешь Меня?» (Ин. 18, 23 ). И никто не имеет права, ссылаясь на эти слова Господа, покрывать несправедливость. Христос не предлагает здесь юридического закона, который можно было бы применять по отношению к гражданскому обществу. Это означало бы выпрашивание милости у торжествующего зла, поощрение насилия, ограждение безнаказанности преступников. Христос не отменяет закон возмездия – там, где правители должны употреблять меч правды для устрашения злодеев и защиты обиженных. И в гражданских судах этот закон должен по-прежнему быть мерилом для наказания преступников. Разумеется, Христос не может освящать беззаконие требованием от слабых безропотно уступать насилию.

Бывают обстоятельства, когда подлинные христиане должны сражаться. Покоряться неправде и несправедливости, в особенности, когда жертвой их являются другие, – абсолютно противоположно духу Христову. Господь говорит о прощении личных грехов и о том, чтобы в гражданских судах никто не требовал большего наказания, чем это необходимо для общественного блага. Христиане не должны быть мстительными. Закон правды у нас не может быть отделен от закона любви. Зло не побеждается, когда мы отвечаем на него таким же злом. Когда воздают злом за зло, с неизбежностью вступают в ничем не разрываемый адский круг. А когда, по милости Божией, мы прощаем личные обиды, зло становится внешним по отношению к нам. Когда же не прощаем, зло одерживает еще одну победу – оно входит в нас. Христос хочет открыть человечеству иной путь: победить зло добром, ответить на ненависть любовью.

Что значит подставить другую щеку? У святых отцов есть два толкования. Согласно первому, одна щека – наш ближний. Когда ему наносят обиду, мы должны быть готовы подставить другую щеку – себя – жизнь свою не пожалеть ради него. А когда нам наносят личную обиду, мы должны подставить другую щеку – смирение и твердость любви Христовой. Наш Господь ради нас принял заушения. Тем, кто захотел неправедно судиться с Ним, Он отдал и верхнюю, и нижнюю одежду. И взошел на Крест, обнаженный от Небесной славы. И Он прошел не одно, а два поприща по дороге к Голгофе, чтобы принять Крестную смерть не в ненависти, а в любви ко всему роду человеческому.

Мир Вам, Владимир!

Да, Иисус Христос - это Бог. Он Сам говорит о Себе так: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец» (), тем самым подчёркивая, как бы, тот непреложный факт, что именно Он ― Сын Божий и есть Основание, и есть тот Краеугольный Камень, на Котором зиждется не только христианское вероучение, но и всё мироздание в целом. Именно Сын Божий придает смысл этому мирозданию и наполняет его истинным содержанием.

Владимир, наш Господь Иисус - истинный Бог. В основу христианства положено признание и исповедание всей своей жизнью Божественного статуса Сына Божия Иисуса Христа. Трудно человеку вместить в своём сознании эту великую тайну Божества Сына. Если Бог един, как можно утверждать, в то же самое время, Божественность и Отца, и Сына и Святого Духа. Но мы должны помнить о том, что вера наша зиждется не на логических построениях, не на выводах нашего рационального сознания. Вера церкви в полноту Божества Христова зиждется на Божественном Откровении. На том, что Сам Бог говорит о Себе, что Он Сам нам сообщает. В Священном Писании великое множество указаний на полноту Божественности Сына.

Христос Сам однозначно утверждает Свою Божественность, когда говорит об исключительных, уникальных Своих отношениях с Небесным Отцом: «Я и Отец ― одно» (). «Видевший Меня» ,― говорит Иисус Христос одному из Своих учеников, ― «видел Отца» (). В Евангелии от главе записаны следующие слова: «Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде, нежели был Авраам, Я есмь» ().

И вы знаете, после этих слов слушатели Иисуса Христа взялись за камни, чтобы побить Его за богохульство. Потому что, они услышали в этом ответе Иисуса Христа звуки того ответа, который когда-то услышал Моисей в древности, спросив у Бога: как Имя Твоё? «Я есмь Сущий» (),― вот был ответ.

Иисус Христос обладает властью Законодателя. Представьте себе, Он говорит о Себе, как Господине субботы! А суббота ― это Божие установление. Это заповедь, данная Самим Богом.

Иисус Христос утверждает Свое право на обладание Ангелами небесными и Царством Божиим. Он говорит об Ангелах Небесных, как о Своих. Он говорит о Царстве Божием, как о Своём, тем самым утверждая Свою Божественность. Иисус Христос обладает правом судить мир. И это право, опять же, не дано никому из тварных существ.

Иисус Христос утверждает Свою власть над смертью, что, опять же, не дано никому из тварных существ, потому что все тварные существа в своей жизни зависимы от Бога, как источника жизни. И когда Христос о Себе говорит: «Я есмь жизнь», Он тем самым утверждает Свою Божественность.

Божественность Христа утверждают и Его последователи ― ученики Иисуса Христа ― апостолы. Посмотрим, например, как евангелист Иоанн начинает свое евангелие: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (). О каком Слове здесь идёт речь? С греческого ―Logos. Читая дальше евангелие, мы узнаем, что речь идет об Иисусе Христе. Он назван Словом, которое было у Бога и которое было Бог. И это Слово стало плотью и обитало с нами, полное Благодати и Истины.

Сын Божий ― Творец, а Творцом является Сам Бог. Об Иисусе Христе сказано, что Он, «будучи сияние Славы и образ ипостаси Его» (Бога) «воссел одесную престола величия на высоте» (). И если Иисус говорит: «Отец Мой более Меня» (). Нас это не должно смущать. Этими словами Иисус Христос вовсе не свидетельствует о том, что Он не Истинный Бог. Этими словами Он подчеркивает, лишь, миссию Свою, связанную с тем, что Он послушен воле Небесного Отца, который Его посылает в этот грешный мир на смерть за грехи наши. А в иудейской традиции тот, кто посылает кого ― то с соответствующей миссией, всегда выше того, кто соглашается быть посланным.

Есть замечательный стих в Библии: «Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (). Если мы исповедуем Христа как Бога, то только в этом случае обретаем спасительную силу.

Слава Господу за то, что открывается нам удивительным образом! А мы верой принимаем Слово Божье!

Благословений и радости!

С уважением,

Читайте еще по теме "Иисус Христос, Его жизнь":

«Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф.5:37)

Да будет ваше слово «да» – да или «нет» – нет, а остальное все – от лукавого. Так говорит Господь. А вот как Он рассматривает наши поступки, вот какое отношение у Него к тем, кто с легкостью дает обещания и через некоторое время с той же легкостью нарушает их: «Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить. Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою, и не говори пред Ангелом [Божиим]: "это – ошибка!" Для чего тебе [делать], чтобы Бог прогневался на слово твое и разрушил дело рук твоих? (Ек.5:4,5).

Нарушать свое обещание – это все равно, что преступать совесть; «…и не говори перед ангелом Божиим: «это – ошибка!». Всякий раз, когда мы заключаем завет с Богом или же даем обет, мы делаем это перед лицом Бога, то есть Его Ангела, Который является свидетелем обещанного. Если мы делаем это с лукавством или с небрежением, то против нас свидетельствует тот Ангел Божий, Который был призван в свидетели при заключении нашего обета. Наш лукавый поступок, засвидетельствованный Ангелом, вызывает у Бога гнев. Лукавством, в данном случае, является попытка человека оправдать нарушение договора, отказаться от своих слов. Человек говорит и поступает против совести. Лукавый человек приходит к Господу не с покаянием, не с осознанием вины, глубокого падения и жаждой исправить свой поступок, а с многочисленными оправданиями: «Это – ошибка!», «Да, вот, я подумал: не обязательно, не важно, не страшно и т.д.». Все это уже от лукавого.

«Сеть для человека – поспешно давать обет, и после обета обдумывать» (Прит.20:25) . Человек, давший обет и только потом начавший обдумывать его, попадает в сети лукавого, потому что сатана посылает мысли, сомнения по поводу принятого решения, принятого обета и необходимости его исполнения. И человек, в чьем сердце и без того нечисто, и который, дав обет, уже сам внутри себя ищет выход из сложившегося положения, как обойти данное обещание, принимает наушничество лукавого и ловится в его сети. Потом человеку через тот же источник будут предложены и различные варианты оправдания. Хотя совесть человека будет подсказывать его духу, что это – лукавство, голос плоти, через который говорит сатана, заглушит голос совести, поэтому Екклесиаст предупреждает: «Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою, и не говори перед Ангелом Божиим: "это – ошибка!" » (Ек.5:5) . Не позволяй лукавому пользоваться твоими устами, помни, что ничто не сокрыто от Ангела Божьего и твое лукавство также. Этим лукавством ты навлекаешь на свою голову суд Божий.

Лукавством не оправдается пред Богом ни один человек. Так пытался оправдаться Адам, нарушивший завет с Богом о послушании, когда вместо покаяния он пытался оправдать свое падение: «…жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт.3:12) . Смог ли Адам оправдаться лукавством пред Богом? Нет, конечно, он был изгнан из рая за свой грех. Другой пример – это лукавство Саула, нарушившего повеление Господа об Амалике. Все, чем владел Амалик, нужно было предать заклятию, но глаз Саула прельстился добычей. Пророк Самуил обличил Саула: «Зачем же ты не послушал гласа Господа и бросился на добычу, и сделал зло пред очами Господа?» (1Цар.15:19) . Но Саул оправдывал свое поведение так: «…привели их от Амалика, так как народ пощадил лучших из овец и волов для жертвоприношения Господу, Богу твоему…» (1Цар.15:15) .

Устоял ли Саул в своем лукавстве пред Божьим Ангелом в лице Самуила? Нет. Господь все равно отверг Саула. Еще один пример – притча Иисуса Христа о талантах (денежная единица во времена Иисуса Христа), розданных рабам. Иисус указал на раба, которому был дан один талант. Тот, получив талант, закопал его в землю. Когда пришел господин, чтобы получить отчет о розданных талантах, этот лукавый и неверный раб стал оправдывать свое бездействие, свою лень и безответственность, обвиняя при этом господина: «…господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое» (Мф.25:24,25) . Оправдало ли этого раба его лукавство? Нет, он был выброшен во тьму внешнюю, где плач и скрежет зубов. Ни один человек не оправдает себя пред Господом, даже самым изощренным лукавством.

Благородный человек – это не тот, который, украшая себя, пытается казаться благородным, но тот, кто поступает благородно: «Что вышло из уст твоих, соблюдай и исполняй так, как обещал ты Господу Богу твоему добровольное приношение, о котором сказал ты устами своими» (Втор.23:23) . Обещать легко – выполнить трудно; но не обещания записываются в книгу твоих дел, а их выполнение. То обещание, которое вышло из уст человека, должно быть исполнено, и тогда он будет носить имя праведника. И прежде, чем наши обеты принимаются Господом, они проверяются. Господь испытывает каждого: насколько искренне тот обещает. Наш Господь честен и прям, нет в Нем никакого лукавства, нет в Нем никакой неправды. На сказанное Им «да» можно положиться. Его «нет» также исполнится, поэтому и нас Он учит тому же; чтобы нашим «да» и «нет» можно было бы доверять.

Если мы хотим отображать Его образ на земле, свидетельствовать о Нем пред людьми, то мы должны быть праведными и поступать честно и благородно. Нам должны верить, а мы никогда не должны лукавить, даже в малом. Если на вышедшие из наших уст слова и обеты нельзя положиться, если в окружающих нас людях зарождается сомнение в наших «да» и «нет», то под сомнение подпадет и все учение, которое мы несем людям. В таком случае, мы не являем собой Христа, потому что все, что нечестно, лукаво ; все, что является обманом, преступлением совести, предательством – это от лукавого. Тот, кто не боится преступать обеты, данные Богу, кто не стыдится и не раскаивается в том, что, обещая Богу, на другой день передумывает и отменяет данное обещание, не заслуживает доверия. Такой человек, относящийся к Богу безответственно, тем более, обманет и преступит человеческие договоры и обеты с легкостью и без зазрения совести.

Таким образом, порой, гораздо благороднее бывает не обещать, чем обещать и не выполнять: . За каждое данное и не исполненное слово дадите ответ. Не в твоей ли власти было это решение? Сделать выбор, сказать «да» или «нет», не в твоей ли власти? Например, вот лукавый поступок Анании и Сапфиры. Они хотели подражать окружающим их христианам, которые из большой любви к Богу, братьям и сестрам, продавали свои имения и все деньги приносили к ногам Апостолов для общего пользования. Христиане совершали такие жертвенные поступки в духе, а Анания и Сапфира хотели повторить их поступок по плоти, не имея той любви, что была у христиан, но, не желая отличаться от них внешне. Анания и Сапфира приняли такое же решение: продать свое имение и все деньги принести в общину. Но, дав обет и получив за имение деньги, они передумали и утаили часть суммы. Придя к Апостолам, Анания положил к их ногам только часть от всей суммы, и тут неожиданно для себя услышал от Петра такие слова: «…Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу» (Деян5:3,4) . Обличенный Святым Духом, Анания тут же пал бездыханным; та же участь постигла и его жену, пытавшуюся поддержать его лукавство. Они пострадали не из-за того, что дали мало денег, а потому, что отважились солгать Духу Святому.

Друг, не твое ли это было? Не ты ли добровольно решил заключить с Богом договор, завет или обещать что-либо Богу? Не ты ли? Как же ты отважился лгать Духу Святому? Мысль солгать Духу Святому всегда вкладывает сатана, но в человеческой власти не принять ее и соблюдать все то, что вышло из уст, и исполнять все обеты, данные Богу. А, если ты не уверен в себе, подожди, не спеши давать обеты: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом…» (Ек.5:1) . Но если произнес, будь честен и исполни сказанное, потому что за каждое произнесенное пред Богом слово ты будешь отвечать. Поэтому нужно заключать заветы и давать обеты обдуманно, относясь к этому с благоговением, и если сказал «да», да будет это «да», а если «нет», то «нет», а все сверх этого – от лукавого.

Что сверх того, то от лукавого
см. Да - да, нет - нет; что сверх того, то от лукавого .

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .

Смотреть что такое "Что сверх того, то от лукавого" в других словарях:

Из Библии. В Евангелии от Матфея (гл. 5, ст. 37) Иисус говорит своим слушателям о ненужности клятв и божбы: «Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а чту сверх этого, ту от лукавого». Употребляется: как призыв к четкому и ясному заявлению… …

От лукавого - что. Книжн. Ирон. Лишнее, ненужное; могущее принести вред (о мыслях, поступках и т. п.). Нередко один литератор воюет до большой крови с другим только по принципу: мне не нравится, как он пишет, значит, это ересь, значит, это от лукавого, значит … Фразеологический словарь русского литературного языка

Из Библии. В Новом Завете (Евангелие от Матфея, гл. 5, ст. 37) говорится, что Иисус Христос запретил своим последователям клясться, как они привыкли, небом, землею, своей головою. Он сказал: «Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»; а что… … Словарь крылатых слов и выражений

От лукавого - крыл. сл. Выражение из Евангелия (Матф. 5. 37). Иисус, запретив клясться небом, землею, головою клянущегося, сказал: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх того, то от «лукавого», то есть от дьявола. Выражение «от лукавого»… … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого

ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ И МЕДИЦИНА - ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ И МЕДИЦИНА. Вопрос о применении Д. метода в медицине и биологии, несмотря на все его огромное принципиальное и практическое значение, отнюдь не является достаточно разработанным. Лишь в самые последние годы стали… … Большая медицинская энциклопедия

Один из осн. законов диалектики, выражающий источник самодвижения и развития явлений природы и со циально историч. действительности, выступающий и как всеобщий закон познания. Закон Е. и б. п. в системе материалистич. диалектики занимает… … Философская энциклопедия

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем… Блаженны миротворцы… Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.… …

Торжественное обращение к Всемогущему Богу, верному и нелицемерному Свидетелю того, что утверждается или отрицается. Клятва у Евреев была прямая и непрямая. Непосредственное обращение к Богу, как к Верховному Свидетелю, было дозволено Законом… … Библия. Ветхий и Новый заветы. Синодальный перевод. Библейская энциклопедия арх. Никифора.

Ради бога, не говорите «да», пока я не кончу говорить! Даррил Занук Я говорю вам свое окончательное «может быть». Сэмюэл Голдвин Нет, нет и еще раз да! Я отвечу вам в двух словах: Не Возможно. Сэмюэл Голдвин Половина наших неприятностей вызвана… … Сводная энциклопедия афоризмов

Рембрандт, 1624 г. Изгнание Иисусом торгующих из Храма Евангельские заповеди, Заповеди Христовы … Википедия