Как порт-артур стал русской твердыней. Почему хрущев сдал порт-артур

Порт на берегу Японского моря, который вместе намерены строить Россия и Китай, определенно выгоден Москве - для экспорта нефти и газа из Сибири. А объяснения Китая о «диверсификации поставщиков» не убедили автора Japan Business Press. По его мнению, КНР в итоге превратит этот порт в военную базу, чтобы напасть на Японию с тыла.

AFP PHOTO / JIJI PRESS JAPAN OUT

Российские и китайские СМИ сообщили, что две страны запустили проект строительства крупнейшего в северо-восточной Азии торгового порта на российском побережье Японского моря. По сообщениям, он будет пропускать 60 миллионов тонн грузов в год и в этом сравнится с крупнейшими портами Европы - английским Иммингемом и французским Гавром, рассказывает японский социолог со специализацией на военной области Дзюн Китамура на портале Japan Business Press.

По заявлениям, цель России - создать точки для экспорта нефти и природного газа из Сибири в страны Азии, а Китай таким образом намерен диверсифицировать источники энергоносителей. О точном расположении порта не сообщается, но он будет в 18 километрах от русско-китайской границы и недалеко от КНДР. По предположению автора статьи, порт наверняка будет расположен где-то в заливе Посьета.

Как отмечает Дзюн Китамура, залив Посьета в свое время был частью Бохайской империи (VII-X вв.). Когда это государство отправляло в Японию послов, они отплывали именно из этого залива. Во времена империи Цзин этот регион носил название Внешней Маньчжурии, однако в ходе колониальных войн XIX века он перешел к России и позже составлял часть СССР, а затем и РФ. Сегодня в заливе Посьета два коммерческих порта.

В сообщениях говорится об «укреплении взаимоотношений в сфере энергетики и развития инфраструктуры ». В применении к России в этом есть свой резон, отмечает Китамура. Из незамерзающих портов Дальнего Востока Россия может использовать порты Владивосток и Находку (для нефти) и порт Восточный (для угля). Но они слишком маленькие в свете ожидающегося роста добычи нефти и газа в Сибири, так что совместный с Китаем проект порта на Дальнем Востоке - более чем желанная возможность.

Что касается китайского заявления о диверсификации источников поставок, то его исследователь считает «почти не имеющим смысла ». Для Китая, который получает энергоносители морским путем из Африки и Ближнего Востока, определенно есть угроза, что в случае войны американские войска этот путь перекроют. Поэтому он диверсифицирует свои источники, получая энергоносители по трубопроводам из Средней Азии, Ирана, Пакистана, Мьянмы и других стран. С Россией у КНР заключены долгосрочные контракты о прямых поставках из России через трубопроводы.

Очевидно, что, чем разгружать нефть или уголь в заливе Посьета и затем перевозить их через российско-китайскую границу, лучше разгружать их в уже существующем порту Далян. Более того, для прокладки маршрута из залива Посьета через общую границу в Китай придется еще развивать дорожно-транспортную инфраструктуру, что от Китая потребует существенных вложений. Исходя из всего этого, автор Japan Business Press расценивает «диверсификацию поставок» как сомнительное объяснение - и обращается к причинам военного характера.

В XIX веке Китай утратил ту часть Приморья, которая обращена к Японскому морю. Если китайский флот будет действовать в этом водоеме, то ему придется туда «проникать» либо через Корейский пролив, либо через Сангарский пролив, либо через пролив Лаперуза. Во всех случаях он попадет под наблюдение японских Сил самообороны, и в случае войны японские ракеты с земли, воды или воздуха легко потопят китайские суда, заявляет японский обозреватель.

С точки зрения Японии, если не дать китайским судам проникнуть в Японское море, то оно по существу безопасно для передвижений всех родов войск. При этом японцы также смогут со своих кораблей подвергать ракетному обстрелу стратегически важные точки на территории Китая. «Так что с позиции китайской Народно-освободительной армии для препятствования японскому ответному удару никак нельзя позволять Японскому морю оставаться “морем, над которым Япония может легко осуществлять военный контроль” ».

Разумеется, у японских Сил самообороны сегодня нет никакой возможности нанести ответный удар по территории Китая, но армии любой страны обязаны просчитывать будущие возможности. Поэтому попытки китайских военных заручиться опорным пунктом на побережье Японского моря - в заливе Посьета - вполне естественны, признает Дзюн Китамура.

Пока военные порты на Японском море есть только у российского Дальневосточного флота и у флота КНДР, а ни тот, ни другой не представляют для Японии серьезной угрозы. Существенная опасность для японского флота - это ядерные подводные лодки российского флота, но они базируются в Петропавловске-Камчатском на Камчатском полуострове. Во Владивостоке же есть только надводные суда, отмечает автор. Поэтому японские, а также американские военные корабли могут в относительно безопасных условиях патрулировать Японское море и наблюдать как за Китаем, так и за возможными запусками ракет из КНДР.

Но если китайскому флоту удастся превратить залив Посьета в свой опорный пункт, то ему уже будет все нипочем, - даже если Япония вдруг перекроет три пролива и превратит Японское море в «пруд». А еще легко себе представить, что в свете происходящего придется составлять планы морского противостояния с Китаем не только в Восточно-Китайском море, но и в Японском, - и такие затраты ВМФ Японии и США не потянут, заключает Japan Business Press.

Фото: AFP PHOTO / JIJI PRESS JAPAN OUT

источник Japan Business Press Япония Азия теги

• 06:57

  Президент Украины Пётр Порошенко заявил, что у него есть чёткий план движения Украины в Европейский союз и НАТО.

• 06:45

  В самопровозглашённой Луганской народной республике заявили, что силовики ВСУ в течение суток семь раз обстреляли территорию ЛНР.

• 06:29

  В Москве в среду, 27 марта, ожидается до +3 °С. Об этом сообщает «Газета.Ru» со ссылкой на данные Гидрометцентра России.

• 06:15

  Президент Украины Пётр Порошенко прокомментировал подачу иска против украинского телеканала «1+1».

• 05:58

  Президент России Владимир Путин поздравил сотрудников и ветеранов Росгвардии с профессиональным праздником.

• 05:45

  Глава Центробанка России Эльвира Набиуллина рассказала о слабом месте российской экономики.

• 05:30

  Президент США Дональд Трамп и генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг проведут 2 апреля встречу в Белом доме.

• 05:15

  Венесуэльская государственная нефтедобывающая компания PDVSA сообщила на своей странице в Twitter об активизации специального плана для поддержания системы здравоохранения страны.

• 04:58

  Валерий Бутин, отец арестованной в Соединённых Штатах россиянки Марии Бутиной, рассказал, чем занимается его дочь в тюрьме.

• 04:36
• 04:17

  Вице-президент США Майк Пенс заявил, что в NASA должны добиться того, чтобы американцы высадились на Луну в течение пяти лет.

• 03:56

  Сторонники венесуэльского правительства забросали машину главы оппозиционной Национальной ассамблеи Венесуэлы Хуана Гуаидо петардами.

• 03:36

  Канадский певец Джастин Бибер заявил, что собирается взять паузу в музыкальной карьере.

• 03:18

  Генеральный директор Boeing Деннис Мюленбург заявил, что корпорация планирует продолжить сотрудничество с авиакомпанией Ethiopian Airlines после крушения лайнера Boeing 737 MAX в Эфиопии.

• 02:57

  Власти Сирии попросили созвать заседание Совета Безопасности ООН из-за ситуации с Голанскими высотами.

• 02:46

  Валерий Бутин, отец арестованной в Соединённых Штатах россиянки Марии Бутиной, заявил, что его дочь активно теряет вес из-за плохого питания и стресса.

• 02:31

  Министерство финансов Украины разместило на аукционе новый выпуск облигаций внутреннего государственного займа (OВГЗ) примерно на $200 млн.

• 02:15

  Ведущий программы «Кто против?» на телеканале «Россия 1» Владимир Соловьев прогнал из студии участников шоу, которые устроили потасовку во время эфира.

• 01:58

  В мексиканском городе Чимальуакан взорвались две мастерские по производству пиротехники.

• 01:46

  Президент Украины Пётр Порошенко заявил, что глава России Владимир Путин является его главным оппонентом.

• 01:32

  Израильские военные вновь нанесли авиаудары по объектам инфраструктуры движения ХАМАС в секторе Газа.

• 01:16

  В Тбилиси в возрасте 87 лет скончался грузинский актёр театра и кино Нодар Мгалоблишвили.

• 00:59

  Сборная Дании по футболу сыграла вничью со Швейцарией в матче второго тура квалификации к Евро-2020.

• 00:57

  Венесуэльский лидер Николас Мадуро заявил, что в апреле состоится межправительственная встреча России и Венесуэлы.

• 00:44

  Сборная Бразилии по футболу взяла верх над национальной командой Чехии в контрольном матче.

• 00:39

  Сборная Испании по футболу обыграла Мальту в квалификации чемпионата Европы 2020 года.

• 00:39

  Сборная Италии по футболу разгромила Лихтенштейн в матче второго тура квалификации Евро-2020.

• 00:34

  Адвокат Константин Добрынин, представляющий интересы лидера группы «Ленинград» Сергея Шнурова, обратился в прокуратуру Москвы с просьбой проверить высказывание продюсера «Ласкового мая» Андрея Разина в отношении музыканта.

• 00:22

  Московский «Спартак» был вынужден попросить Российскую премьер-лигу (РПЛ) перенести матч 26-го тура с казанским «Рубином», так как до этого лига отказала клубу в переносе игр с красноярским «Енисеем» и тульским «Арсеналом».

• 00:20

  Авиалайнер Boeing 737 MAX американской авиакомпании Southwest Airlines был вынужден вернуться в аэропорт вылета в городе Орландо из-за неисправности.

• 00:05

  Сборная Аргентины по футболу одержала победу над национальной командой Марокко в контрольном матче.

• 23:56

  Гафур Рахимов официально покинул должность президента Международной ассоциации бокса (AIBA).

• 23:52

  Лидер Радикальной партии Украины, кандидат на пост президента Олег Ляшко в эфире телеканала NewsOne заявил, что выступает против запрета на изучение русского языка в стране.

• 23:39

  Украинская певица Анна Корсун, известная под псевдонимом Maruv, из-за ряда причин отказавшаяся от участия в международном песенном конкурсе «Евровидение», приехала в Россию.

• 23:39

  Руководство мадридского футбольного клуба «Реал» приняло решение продать валлийского полузащитника команды Гарета Бэйла.

21 ноября 1894 в ходе Первой Японско-китайской войны Люйшунькоу пал, вследствие полного развала системы обороны и дезертирства командующего обороной генерала Цзян Гуйти, а также запрета Бэйянскому флоту со стороны правительства и лично Ли Хунчжана дать решающий бой японскому флоту на внешнем рейде Люйшунькоу. Остатки гарнизона под командованием генерала Сюй Бандао прорвались и соединились с основными силами главнокомандующего китайскими войсками в Маньчжурии генерала Сун Цина. Люйшунькоу заняла Япония, захватившая в крепости огромные трофеи. Японские войска устроили в Люйшунькоу беспощадную 4-дневную резню под предлогом того, что в городе были обнаружены останки пленных японских солдат, захваченных войсками Сюй Бандао во время вылазки. По китайским оценкам, погибло около 20 тысяч мирных жителей, независимо от пола и возраста. Из всего населения города, по словам Фредерика Вильерса, оставили только 36 человек, которые должны были захоронить трупы погибших. На их шапках по приказу японского командования было написано: «Этих не убивать». Сбор тел продолжался в течение месяца, после чего по приказу японцев огромную гору тел облили маслом и подожгли, поддерживая огонь в течение 10 дней. Пепел и обгоревшие кости были захоронены у подножия горы Байюйшань в 4 больших гробах с восточной стороны горы. В настоящее время это место известно под названием «Могила 10000 сохранивших верность». В 1895 году по Симоносекскому договору Порт Артур перешел к Японии, но из-за сильного давления со стороны России, Германии и Франции (Тройственная интервенция) Япония вскоре была вынуждена вернуть залив Китаю.
Вход в Порт Артур.

В ноябре 1897 года на заседании российского кабинета обсуждалась записка графа Муравьева (министра иностранных дел) с предложением занять Порт-Артур или рядом находящийся Да-лянь-ван - пользуясь в качестве удобного предлога тем, что немцы незадолго до того заняли китайский порт Циндао. На этом заседании Муравьев заявил, что считает это «весьма своевременным, так как для России было бы желательно иметь порт на Тихом океане на дальнем востоке, причем порты эти… по стратегическому своему положению являются местами, которые имеют громадное значение»
Дом командующего войсками

С. Ю. Витте протестовал против такого предложения: после российско-китайских секретных договоров об обороне, в которых мы «обязались защищать Китай от всяких поползновений Японии занять какую-либо часть китайской территории… после всего этого подобного рода захват явился бы мерою возмутительною и в высокой степени коварною… Мера эта является опасною… Занятие Порт-Артура или Да-лянь-вана несомненно возбудит Китай и из страны крайне к нам расположенной и дружественной сделает страну нас ненавидящую, вследствие нашего коварства»
Новый город. Общий вид

Тогда предложение графа Муравьева было отклонено, однако «через несколько дней после заседания… Государь Император, по-видимому немного смущенный, сказал мне <С. Ю. Витте>…: „А знаете ли, Сергей Юльевич, я решил взять Порт-Артур и Да-лянь-ван и направил уже туда нашу флотилию с военной силой, - причем прибавил: - Я это сделал потому, что министр иностранных дел мне доложил после заседания, что, по его сведениям, английские суда крейсируют в местностях около Порт-Артура и Да-лянь-ван и что, если мы не захватим эти порты, то их захватят англичане“».
Внешний рейд

Китайцам сперва было объявлено, что русские суда с войсками «пришли защищать Китай от немцев и как только немцы уйдут - и мы уйдем… Но вскоре китайское правительство от своего посла в Берлине узнало, что мы действуем по соглашению с Германией и поэтому начало к нам относиться крайне недоверчиво». Китайское правительство сначала не соглашалось на передачу Квантунской области России, но не имело сил воспрепятствовать этому.
Общий вид гавани. Док

После крупных взяток тамошним сановникам (500 000 руб. Ли Хунчжану и 250 000 руб. Чан Инхуану) соглашение (Русско-китайская конвенция) было подписано 15 (27) марта 1898 года в Пекине. Порт вместе с прилегающим Квантунским полуостровом был передан России в аренду на 25 лет. Квантунский полуостров с прилегающими островами позднее составил Квантунскую область и в 1903 году вместе с Приамурским генерал-губернаторством вошёл в состав Дальневосточного наместничества.
Вид с перепелочной горы

В Петербурге намеревались превратить Порт-Артур во вторую, наряду с Владивостоком, военно-морскую базу тихоокеанского флота России. Строительство крепости было начато в 1901 году по проекту военного инженера К. Величко.
Внешний вид

К 1904 году было выполнено около 20 % общего объёма работ. В порту базировалась 1-я Тихоокеанская эскадра адмирала Старка (7 броненосцев, 9 крейсеров, 24 миноносца, 4 канонерские лодки и другие суда). В крепости был расквартирован Порт-Артурский крепостной пехотный полк под командованием вице-адмирала Евгения Ивановича Алексеева (с 1899 г.), сформированный 27 июня 1900 года в составе 4 батальонов из войск Европейской России.
Военная гавань

6 декабря 1902 командиром порта Артур назначен Н. Р. Греве, в 1904 его сменил И. К. Григорович.
Вокзал

Статистические данные на начало XX века: 42 065 жителей (на 1903 год), из них 13 585 военнослужащих, 4 297 женщин, 3 455 детей; русских подданных 17 709, китайских 23 394, японцев 678, различных европейцев 246. Жилых домов 3 263. Кирпичные и известковые заводы, спиртоочистительная и табачная фабрики, отделение Русско-Китайского банка, типография, газета «Новый край», конечная станция южной ветви Маньчжурской железной дороги. Городские доходы в 1900 году составили 154 995 руб.
Вход в гавань.

После окончания русско-японской войны, по Портсмутскому мирному договору 1905 года арендные права на Порт-Артур и весь Ляодунский полуостров были уступлены Японии. В 1923 году, после окончания срока аренды, территория не была возвращена Японией Китаю, а осталась оккупированной.
Палатка на месте закладки.

Во время советско-японской войны 1945 года советские войска десантом освободили город от японских военных формирований 22 августа 1945 года. По советско-китайскому договору от 14 августа 1945 года район Порт-Артура был передан Китаем Советскому Союзу сроком на 30 лет в качестве военно-морской базы. (По другим сведениям, предусматривалось совместное советско-китайское использование базы.)
Вид арсенала.

4 февраля 1950 года одновременно с заключением договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР было заключено соглашение о Порт-Артуре, предусматривающее совместное использование указанной базы СССР и КНР до конца 1952 года. В конце 1952 года правительство КНР, учитывая обострение обстановки на Дальнем Востоке, обратилось к Советскому правительству с предложением продлить срок пребывания советских войск в Порт-Артуре. Соглашение по этому вопросу было оформлено 15 сентября 1952 года.
Сборка миноносцев во временном эллинге на косе Тигровый хвост в Порт Артуре, справа истребитель Горлица, позже "Смелый". Конец 1901 года.

12 октября 1954 года правительство СССР и правительство КНР заключили соглашение о том, что советские воинские части выводятся из Порт-Артура. Вывод советских войск и передача сооружений правительству КНР были завершены в мае 1955 года.
Минный крейсер «Гайдамак», предположительно в Порт-Артуре, 1901 год.

Люйшунь больше не является закрытым городом для иностранцев. Наиболее значительными достопримечательностями являются:
русская 15-я батарея Электрического утёса
форт № 2 - место гибели генерала Р. И. Кондратенко
высота 203 - мемориальный музей и русские позиции на горе Высокая
Мемориальное русское военное кладбище с часовней (15 тыс. солдат, матросов и офицеров порт-артурского гарнизона и флота; посвящение: «Здесь покоятся бренные останки доблестных русских воинов, павших при защите крепости Порт-Артура»)
железнодорожный вокзал (построен в 1901-03 гг.)
русская батарея на горе Вантай (Орлиное гнездо).
Новый город

Кроме того сохранилась значительная часть домов русской постройки 1901-04 гг. и большая часть русских укреплений: фортов, батарей и траншей.
Вид на бухту Порт-Артура

Порт-Артур

При переносе мышкой изображения на ваш компьютер, фотография будет оригинального размера.

При упоминании Порт-Артура на память приходят прежде всего события русско-японской войны 1904 - 1905 гг. и героическая оборона крепости русскими солдатами, закончившаяся трагично. Гораздо меньше известно об обстоятельствах того, как Россия получила в свое распоряжение этот порт, а также часть Ляодунского полуострова. Историки (Б. А. Романов, Ф. А. Ротштейн, А. В. Игнатьев, Г. В. Мелихов и др.), как правило, следуют схеме, изложенной в мемуарах непосредственного участника тех событий - министра финансов С. Ю. Витте (1).

Тема Порт-Артура занимает важное место в воспоминаниях графа. Автор данной статьи стремился подчеркнуть, что этот эпизод явился поворотным пунктом в дальневосточной политике России, когда начатое мирное экономическое проникновение в Китай было грубо нарушено силовым захватом Ляодунского полуострова, на чем настоял министр иностранных дел М. Н. Муравьев.

Сохранение прежних отношений с Пекином стало невозможным, тем самым курсу Витте был нанесен непоправимый удар. Более того эта аннексия стала "первым шагом" к русско-японской войне (2).

Надо признать: в описании отдельно взятых событий Витте в основном точен. Однако стоит внимательнее посмотреть на некоторые ключевые места в его повествовании. Сначала он сообщает о записке Муравьева, полученной рядом министров "в начале ноября" (в действительности она датирована 11/ 23 ноября 1897 г.), и кратко излагает ее содержание: в связи с захватом немцами Киао-Чао (Цзяочжоу), по мнению министра иностранных дел, "явился благоприятный для нас момент занять один из китайских портов", а именно Порт-Артур или Далянвань. Они имеют важное стратегическое значение, а России как раз нужен незамерзающий порт на Дальнем Востоке (3).

Все исследователи вслед за Витте поняли "занятие", "захват", предложенные Муравьевым, как аннексию. Но для столь определенного толкования у них не было достаточных оснований. Ведь главным в мотивации министра было то, что Порт-Артур может оказаться в руках англичан, а у России нет нужной ей зимней гавани и получить ее от Китая возможно только с помощью силы. На бухтах именно Ляодунского полуострова Муравьев не настаивал, но у него получалось, что на тот момент они были наиболее удобными для приобретения. Поэтому нельзя исключать и другой вариант: захват Порт-Артура для последующего торга с Китаем о другом порте и об уступках в железнодорожном вопросе (направление трассы КВЖД). В таком случае Порт-Артур выступал не как цель, а как средство; соответственно, долгосрочное владение им не ставилось задачей. С этим сходится приведенное самим же Витте заявление Муравьева: сразу после захода российских судов в бухты Ляодунского полуострова он распорядился сообщить Пекину, что "мы пришли туда для того, чтобы помочь Китаю избавиться от немцев, что мы пришли защищать Китай от немцев и как только немцы уйдут - и мы уйдем!" (4) Смысл действий Муравьева состоял не столько в самом захвате, сколько в том, чтобы раскрыть неэффективность виттевской "мирной экономической экспансии" и доказать необходимость использовать в отношениях с Поднебесной силовые рычаги.

Неудивительно, что Витте возражал Муравьеву на заседании Особого совещания 14/26 ноября 1897 г., ссылаясь на договор с Китаем 1896 года. Таким образом, становится ясно: он понимал захват Порт-Артура как цель внешнеполитического ведомства, а не как средство. И позднее, уже после того как российские корабли появились на рейде порта, он по-прежнему настаивал на необходимости "одуматься и покинуть Порт-Артур", из-за чего совершенно испортил свои отношения с министром иностранных дел. После этого мемуарист сразу перешел к рассказу о том, как посланник в Пекине А. И. Павлов в феврале 1898 г. предъявил Пекину требование об аренде Ляодунского полуострова (5). В его изложении отсутствует ключевое для всей этой истории решение - переход от занятия к постоянному владению портами Ляодунского полуострова. Ясно, что Витте что-то недоговаривал, поэтому и изложение всей истории получилось прерывистым.

Чтобы понять, в чем и почему Витте лукавил, надо обратиться к фактам. Российские корабли появились на рейде Порт-Артура 4/16 декабря 1897 г. далеко не спонтанно. Морское министерство на протяжении около десяти лет присматривало для нужд Тихоокеанской эскадры незамерзающую гавань на Дальнем Востоке. Наиболее удобными казались бухты корейского побережья, но по ряду причин морякам было трудно реализовать свой выбор, прежде всего из-за позиции Японии. Китайский порт Чифу казался слишком открытым и беспокойным. Лишь Киао-Чао, по мнению командира Тихоокеанской эскадры, "удовлетворяет условиям, имеется телеграф и провизия, но он не открыт для европейцев" (6). Порт-Артур в списке желательных гаваней не значился.

Положение изменилось в 1895 г. в связи с японо-китайской войной. Если до этого Тихоокеанская эскадра предпочитала зимовать в японских портах, то конфликт соседей сделал это неудобным, особенно в связи с нейтралитетом России. Осенью 1895 г. командиру эскадры П. П. Тыртову было отдано распоряжение рассредоточить корабли по нескольким китайским портам. Петербург рассматривал этот шаг как временное решение проблемы, поэтому Тыртов получил распоряжение осмотреть корейский остров Каргодо (Кожедо) "для составления о нем заключения как о военном порте" (7). Во второй половине ноября 1895 г. тогдашний министр иностранных дел А. Б. Лобанов-Ростовский уведомил морского министра Н. М. Чихачева, что Китай разрешил зимовку эскадры также и в Киао-Чао (несмотря на то, что эта гавань была закрыта для иностранцев), но просил по возможности сократить время стоянки и подыскать на будущее другое место. Из-за отсутствия необходимых условий Тыртов зимовал в Нагасаки, а в Киао-Чао, уже по распоряжению нового командующего Е. И. Алексеева, был направлен небольшой отряд под командованием контр-адмирала Г. П. Чухнина, который провел там всего неделю, с 12/24 по 18/30 апреля 1896 года (8). Символический визит означал, что российское командование хотело бы закрепить за собой право пользования этим портом. Но Пекин уклончиво отвечал, что намерен сохранить статус Киао-Чао как закрытого для иностранцев, правда, в случае открытия обещал признать первенство в его использовании за Россией (9).

Планы Петербурга спутал Берлин. Летом 1896 г. новый немецкий посланник в Пекине Э. Гейкинг сообщил своему русскому коллеге А. П. Кассини, что он получил распоряжение добиваться от Китая разрешения соорудить в Киао-Чао угольную станцию. Немец делал упор на то, что Германия преследовала в Китае исключительно коммерческие интересы и видела главным своим соперником Англию. В ответ Кассини указал ему на то, что Россия уже обладает правом первенства на использование этого порта (10). Иначе говоря, Германия встретила вежливое возражение". Тем не менее Берлин настаивал в цзун-ли-ямыне (12) на своем; одновременно Гейкинг дезинформировал сменившего Кассини А. И. Павлова, рассказывая ему, что в Германии решено соорудить угольную станцию не в Киао-Чао, а в Амое (13).

В то же время Россия, по-прежнему не имея собственной незамерзающей гавани, продолжала подыскивать приемлемый вариант. В список возможных кандидатов в этот раз попали Порт-Артур и Далянвань. 16 и 17 (28 и 29) июня 1897 г. их обследовал русский вице-консул в Чифу В. Ф. Гроссе. В Петербург он сообщил, что мелководную бухту Порт-Артура было возможно углубить, а западный порт (Далянвань) "мог бы служить затем первоклассной коммерческой гаванью" (14). Однако военные пришли к иному решению. Отвергнув Порт-Артур и Далянвань из-за ряда недостатков, они заключили, что бухта Киао-Чао, "конечно, в мирное время не нужна", и вернулись к намерению получить порт в юго-восточной части Кореи (15). В общем в российском руководстве во второй половине 1897 г. так и не сложилось единого мнения, где следует искать необходимую гавань.

Когда же осенью 1897 г. распространился слух, что Германия, несмотря на уведомление Кассини, все-таки собирается занять Киао-Чао, Петербург решил не уступать (16). От демаршей, вроде посылки военных судов, Россия предполагала воздержаться (ни одна держава не получила тогда от Китая разрешения пользоваться портом). Пекин подтвердил, что по-прежнему не собирался допускать в Киао-Чао иностранцев, признавая за Россией приоритет на пользование бухтой. Если же немцев все-таки пустили бы в бухту, аналогичный участок "должен быть предоставлен и нам" (17). В случае появления в порту немецких судов без согласия Китая Тыртов намеревался направить туда один-два русских корабля, чтобы следить за ними. Дело могло обернуться серьезным конфликтом, но в целом русско-германские отношения были не так плохи, как, например, русско-английские, и для обеих сторон столкновение в Китае было совсем ни к чему.

Нарастание напряженности вокруг китайских портов вызвали малозначимые события, сами по себе как будто не имевшие политического значения. 23 октября (4 ноября) 1897 г. два немецких патера, принадлежавшие к одной из католических миссий в Китае, были убиты и ограблены в китайской деревне, где они остановились на ночлег. Это послужило предлогом для резких действий Германии, хотя происшествие являлось заурядным уголовным преступлением (18).

26 октября (7 ноября) 1897 г. Николай II получил от Вильгельма II телеграмму о нападении китайцев на католическую миссию (а не на миссионеров!) в Шаньдуне. Германский император писал: "Надеюсь, что согласно нашим личным переговорам в Петергофе ты одобришь переход моей эскадры в Киао-Чао для того, чтобы оттуда действовать против мародеров". Под невинной фразой "переход эскадры" скрывалось предупреждение о захвате одного из портов Китая. Царь ответил: "Не могу одобрить или не одобрить твоего распоряжения" (19). Прямо возразить Вильгельму он не мог.

Еще до начала действий немецкой стороны морской министр Ф. К. Авелан приказал адмиралу Ф. В. Дубасову подготовить отряд кораблей для захода в Киао-Чао на случай появления там немцев. Фактически до его сведения довели план ответных мер, изложенный в октябрьской переписке двух министров: только наблюдать за германской эскадрой и требовать равных с ней прав. Если же немецкие корабли не появятся, адмиралу следовало при первом удобном случае подобрать в Киао-Чао место для угольной станции. Министр иностранных дел также предполагал протестовать в Берлине, защищая первенство России. Хотя моряки и признавали многие удобства Киао-Чао, вряд ли в тот момент в Петербурге видели в нем желанный незамерзающий порт: он находился южнее Пекина, и сооружение железной дороги к гавани было бы сопряжено со значительными, прежде всего политическими, трудностями) (20).

Немецкие суда вошли в Киао-Чао 2(14) ноября 1897 г. В Пекине вспыхнула настоящая паника. Узнав о действиях Германии, Ли Хунчжан (фактический руководитель китайской внешней политики) уже 3(15) ноября обратился к России с просьбой также ввести свои суда в этот порт. Он настолько торопился, что просил российского дипломата зашифровать депешу и взялся лично отправить ее по телеграфу (21). Первой реакцией Министерства иностранных дел было поручение Дубасову исполнить просьбу китайцев, что могло обернуться русско-германским конфликтом в Китае (22). Фактически в пользу такого решения выступил военный министр, полагавший, что Печилийская и Шаньдунская провинции Китая входили в сферу русского влияния (23). Однако морской министр заявил о неудобстве таких действий России, когда немецкие суда уже находились в порту, и Николай II согласился с ним (24). К тому же реально Петербург ничего не мог сделать: даже если российская эскадра появилась бы в Киао-Чао раньше немецкой, ей пришлось бы гостеприимно встретить немецкий флот из-за петергофских договоренностей (25). Поэтому 8(20) ноября распоряжение Дубасову было отменено (до этого, 6/18 ноября, его успели сообщить Павлову) (26). Считая появление германской эскадры в Киао-Чао нежелательным, но не намереваясь конфликтовать по этому случаю с Берлином, В. Н. Ламздорф, замещавший тогда министра иностранных дел, 4(16) ноября предложил Николаю II "воспользоваться первым удобным случаем, чтобы занять независимо какой-либо другой, более для нас выгодный порт" (27). Пекину же ответили, что так как китайцы сами ушли из Киао-Чао, то появление там после этого русских судов "было бы равносильно признанию нами установившегося там ненормального порядка". Россия вроде бы и не отказывала Китаю в поддержке, но она была готова помочь лишь в случае большого столкновения с Германией и при условии, если "русским судам будет открыто дружеское гостеприимство даже в тех портах, которые недоступны для иностранцев" (в этом можно усмотреть намек на Порт-Артур), а также если уладятся все нерешенные вопросы, связанные с КВЖД (речь, вероятно, шла о разрешении на строительство ветки до незамерзающего порта). Ли Хунчжан ничего не ответил, опасаясь, что Россия не исполнит своих обещаний (28).

11(23) ноября Муравьев представил Николаю II записку о возможных ответных действиях России. Он предложил "приступить, не теряя времени, к занятию судами нашей эскадры... Таляньваня, то есть того порта, который в данную минуту... представляет несомненные видимые преимущества, или же иного порта" (29). Именно "занятию": пока Муравьев не ставил вопроса об аннексии, вероятно, понимая, насколько он сложен, и не предрешал судьбу гавани, так как знал, что моряки могут настаивать на другом, более удобном для себя незамерзающем порте. 14 (26) ноября по распоряжению царя для обсуждения записки было созвано Особое совещание. Предложение занять Порт-Артур, сделанное Муравьевым, поддержал только военный министр П. С. Ванновский, большинство же, в том числе Витте, решило пока воздержаться от такого шага (30). Министр финансов аргументировал свою позицию необходимостью сохранять хорошие отношения с Китаем, чтобы можно было продолжать экономическую экспансию России на Дальнем Востоке. Витте заявил о желательности для России иметь незамерзающий выход в Тихий океан, но полагал что "наше наступательное движение на восток должно этим кончиться". Одновременно сановник подчеркивал особые отношения России к Китаю: "То, что могут делать европейцы, мы делать не должны" (31). Впоследствии Витте изображал это как предложение министра иностранных дел силовым образом решить вопрос о незамерзающем порте.

Однако позиция Муравьева не сводилась к занятию Порт-Артура: этот шаг он думал использовать прежде всего как средство давления на Китай. Именно такую программу действий сановник изложил через несколько дней после появления русских кораблей на рейде Порт-Артура. В проекте секретной инструкции А. Н. Шпейеру, которого предполагалось назначить посланником в Пекин, указывалось, что российской эскадре опасно надолго оставаться в гаванях Ляодунского полуострова "без риска омрачить добрые отношения наши к Поднебесной империи"; правильнее было бы воспользоваться этим, чтобы решить вопросы, "которые могут к тому времени оказаться на очереди". Подразумевалось желание "включить в сферу нашего непосредственного влияния приграничные китайские владения" (имелось в виду Маньчжурию), а также получить концессию на железную дорогу до Мукдена и далее до Шанхайгуаня (то есть на соединение с китайской железной дорогой) (32). И, разумеется, зимний порт. Правда, из этого трудно понять, какая незамерзающая гавань имелась в виду. Она могла находиться как на Ляодунском полуострове, так и в Корее. Железная дорога в данном случае обеспечивала бы не только экономическое проникновение в Центральный Китай, но и связь незамерзающей гавани с Сибирской железной дорогой по суше. Иначе свободный ото льда порт подвергался большой опасности в случае военного конфликта, например, с Англией, так как российский флот был слабее и не смог бы защитить изолированную гавань. Поэтому Ламздорф искренне считал, что Россия силой обстоятельств была вынуждена занять Порт-Артур, что и подчеркивал в своих всеподданнейших докладах (33).

В то же время позиция Витте не выглядела убедительней. В ответ на записку Муравьева он предложил ввести русскую эскадру в Киао-Чао, приказав ей "стоять там, доколе Германия не покинет этого порта", хотя такое поведение было чревато конфликтом с Берлином. Показательно и то, что Витте прямо не заявил, на какой именно порт следовало бы претендовать. Учитывая настойчивое желание министра финансов препятствовать росту японского влияния в Корее, можно полагать, что он имел в виду либо порт на восточном побережье полуострова, либо в устье р. Ялу и был озабочен тем, как получить согласие Китая на железную дорогу к нему (34). Не случайно в письме от 19 ноября (1 декабря) 1897 г. Авелану товарищ министра финансов П. М. Романов просил предоставить топографические сведения о гаванях Кореи, поскольку в финансовом ведомстве изучали "возможности развития в ближайшем будущем коммерческой деятельности портов Корейского побережья". В январе 1898 г. аналогичный запрос последовал и в адрес Е. И. Алексеева (35). Эти интересы хорошо согласовались с позицией Муравьева.

Между тем обстановка после германского демарша представлялась русским дипломатам в Китае весьма тревожной. 25 ноября (7 декабря) Павлов сообщил из Пекина, что в Чифу ждут английскую эскадру, направляющуюся, по слухам, в Порт-Артур. 1(13) декабря военный агент в Китае полковник К. Н. Дессино уведомил о том, что в Чифу грузятся четыре английских судна перед их отправкой в Порт-Артур, а 2(14) декабря он сообщал, что англичане уже заняли бухту Далянвань. Об этом же еще 1(13) декабря телеграфировал из Чифу в Петербург консул А. Н. Островерхов (36). Однако все эти слухи не подтвердились, но в те дни они выглядели правдоподобно; нет оснований считать, что страх английского захвата Порт-Артура был "заведомо ложным" (37). Сами китайцы были уверены, что Англия намеревается захватить Далянвань - об этом в цзун-ли-ямынь сообщил чжилийский генерал-губернатор Ван Вэньшао 28 ноября (10 декабря) 1897 года (38).

В столь тревожной обстановке медлить было нельзя, иначе можно было упустить шанс получить, пусть и не лучший, пункт для стоянки российских судов. Получение такой гавани грозило ухудшением отношений с Японией, чего стремился избежать Ламздорф. Он докладывал Николаю II, что приобретение незамерзающего порта в Корее невозможно. В Париже в это время японский посланник предлагал союз Франции, Японии и России, чем, по мнению товарища министра, следовало бы воспользоваться и "тотчас же приступить к переговорам". Для этого пришлось бы пересмотреть договоренности о Корее, в том числе и московский протокол Лобанов-Ямагата, имевший только "временное значение" и являвшийся "источником постоянных недоразумений" (39). Николай II должен был понять, что для нового соглашения с Японией и так требовались уступки, а получение незамерзающей гавани на Корейском полуострове рушило всю комбинацию. Наоборот, порт в Китае облегчил бы подписание соглашения с Японией по корейским делам, а отношения с Пекином от этого хуже бы не стали: там Россия особым расположением все равно не пользовалась, его правители считались, по убеждению Ламздорфа, только с силой (40).

Объективно для воплощения замыслов Муравьева в жизнь сложилась благоприятная атмосфера. Тем не менее, не получив одобрения своим планам от Особого совещания 14(26) ноября 1897 г., он действовал осторожно, выторговывая у Пекина доступ для России в закрытые для иностранцев порты с тем, что Россия не воспользуется этим дружеским гостеприимством. Получив разрешение Китая, Муравьев, еще не поставив в известность царя, немедленно предложил Тыртову отправить часть эскадры в Порт-Артур и Далянвань, желая не допустить их захвата "другой нацией", причем расположиться там так, чтобы появление в бухтах иных судов было попросту невозможно. 29 ноября (11 декабря) Тыртов отдал распоряжение Дубасову тайно подготовить несколько кораблей для захода в Порт-Артур (41). И только после этого 2(14) декабря 1897 г. министр иностранных дел представил Николаю II записку, в которой доказывал, что захват Германией Киао-Чао никак не затрагивает русских интересов. Скорее наоборот, по его мнению, стало возможным заключение русско-германского соглашения о совместных действиях в Китае, направленное против Англии, что отвечало настроениям царя и соответствовало намерениям Витте. Поэтому, по мнению Муравьева, следовало скорее договориться с Германией, а перед этим занять Порт-Артур и Далянвань "с сохранением существующих дружественных отношений с Китаем" (42). Он имел в виду полученное им от Пекина разрешение на заход русских судов в закрытые для иностранцев порты. Надо заметить, что речь еще не шла об их возможной аннексии.

Аргументы Муравьева в новой обстановке показались Николаю II убедительными, 2(14) декабря он отклонил заключения Особого совещания 14(26) ноября и распорядился ввести суда в две бухты Ляодунского полуострова. Морякам было предписано соблюдать "крайнюю осторожность" и не использовать угрозы (43). 3(15) декабря последовало распоряжение занять также бухту Далянвань (44). 4(16) декабря командир группы кораблей контр-адмирал М. А. Реунов сообщил в Петербург о выполнении приказа и о том, что в Порт-Артуре никого, кроме китайцев, не было (Николай II пометил на донесении: "Слава Богу!") (45). Только после этого появился протест англичан и британский корабль пришел из Чифу в Порт-Артур для наблюдения за русской эскадрой.

Первой реакцией Витте на Порт-Артур явилась глубокая обида, в запальчивости он сделал ряд недопустимых шагов. Министр финансов был непозволительно откровенен в своих беседах с английским послом Н. О"Конором, он также резко высказывался в разговоре с германским послом Г. Радолином, назвав занятие Порт-Артура ребячеством, которое "очень плохо кончится". К счастью для Витте, за эти выпады он получил от Николая II только выговор; министр пригрозил отставкой, но император ее отклонил (46).

Несмотря на свое неудовольствие, Витте все-таки поддержал заявление Муравьева, заявлявшего иностранным дипломатам, что Россия заняла Порт-Артур исключительно по просьбе Китая и не останется там долго, так как имеет свою гавань - Владивосток (конечно, его бухты, как известно, замерзают каждый год не менее чем на четыре месяца, но там появился хороший ледокол). Однако несколько дней спустя Муравьев уже говорил, что Россия намерена занять Киао-Чао в качестве незамерзающего порта и что Пекин обещал ей эту гавань (47). Англичанам внушалась мысль, что принятая мера не была ответом на акцию Берлина, а отражала договоренность с Китаем. Поверить в это было легко, так как казалось невозможным, чтобы слабая в военном отношении на Дальнем Востоке Россия могла позволить себе захватить силой один из незамерзающих портов.

Вопреки опасениям Витте в Китае спокойно восприняли появление русских кораблей в Порт-Артуре, по-видимому, больше опасаясь действий Англии. Кроме того, в это время в Пекине шли нелегкие переговоры с немцами о Киао-Чао, причем Китаю приходилось делать уступки (48). Однако судьба Порт-Артура еще не была окончательно решена.

Тем временем начались и русско-китайские переговоры о займе. Еще в начале лета 1897 г. Ли Хунчжан через председателя правления Русско-Китайского банка князя Э. Э. Ухтомского просил предоставить заем(49), соглашаясь за это признать "совершенно исключительное преобладание" России на территории Китая. Витте согласился обсудить этот вопрос, полагая при этом, что "нам не следует навязываться с услугами по займу", а надо, чтобы Китай предложил "от себя" желательные для России условия (что и было сделано 2/14 декабря 1897 г.). Они были таковы: наиболее южное направление КВЖД, концессия на железную дорогу к неназванному порту на Желтом море (50), к востоку от порта Инцзы, по выбору правления КВЖД, с правом захода туда всех кораблей под русским флагом (то есть включая и военные), свобода плавания по Сунгари и ее притокам и монополия России на концессии в Маньчжурии и Монголии (51). Витте также составил проект условий займа в 100 млн. лан (более 140 млн. руб.)(52) по образцу займа 1895 г. и направил его в Пекин Д. Д. Покотилову 4(16) декабря, когда решение ввести русские корабли на рейд Порт-Артура уже было принято в Петербурге. Если бы Россия с самого начала намеревалась удержать за собой Ляодунский полуостров, то переговоры о займе должны были увязываться с желанием получить именно этот порт. Однако ничего подобного сделано не было.

Условия займа министр финансов выдвинул жесткие: гарантиями выплат служили таможенные пошлины, а также доход от государственной монополии на торговлю солью; на размышление отводилось две недели, иначе предложение аннулировалось. Муравьеву Витте разъяснил: "Мне кажется, мы могли бы иметь успех, если Павлов объяснит кому следует, что при займе англичанами японцы получат деньги и не уйдут. Значит, Китай останется в дураках. Если же заем будет совершен нами, то мы заявим, что уходим из Порт-Артура и Далянваня, если уйдут японцы, и уйдем - если они уйдут" (53). Таким образом, Витте увязывал предоставление денег Китаю и отказ от Порт-Артура; получается, что заем оказался для него важнее, чем уже полученный порт.

Неудивительно, что в этом вопросе Витте пока действовал во взаимопонимании с Муравьевым (54). Некоторое время Китай вел себя неуверенно, но после того как английский посланник в Пекине предложил цзун-ли-ямыню не брать средств у России, обещая устроить заем в Англии, а 17(29) декабря японский флот сосредоточился у Цусимы, а английский - у порта Гамильтон, осмелел (55). 18(30) декабря Покотилов сообщил Витте, что китайцы резко переменили свое отношение к России. Они потребовали письменного заявления, что Петербург не намерен удерживать за собой Порт-Артур и Далянвань(56). Ответ России, отвергавший всякие письменные гарантии, как недостойные великой державы, гласил, что порты будут оставлены тогда, "когда политические обстоятельства и обоюдные интересы России и Китая это позволят". Мало того, одновременно была выражена просьба предоставить русскому флоту стоянку в Печилийском или Корейском заливах (57). Готовность уйти из бухт Ляодуна обрадовала китайское правительство, но камнем преткновения стал вопрос о выборе гавани: Китай предлагал России подыскать себе бухту в устье р. Ялу (чего желал и Витте) и обещал сам построить к нему железную дорогу (правда, за русский счет) (58). Петербург такое решение не устроило, однако вариант Порт-Артура в качестве незамерзающей гавани по-прежнему пока не рассматривался.

Параллельно шли переговоры о займе. Его условия были сообщены цзунли-ямыню 21 декабря 1897 г. (2 января 1898 г.). Китайцы сразу же ознакомили с их содержанием англичан. Это означало, что Пекин не устраивают предложения Петербурга и он решил сыграть на англо-русских противоречиях. Китай явно не спешил, отношение к русскому проекту сменилось с сочувственного на неблагоприятное даже у Ли Хунчжана. Далее последовал торг между Петербургом и Пекином, в ходе которого китайская сторона ссылалась на большую выгоду английского предложения (якобы Пекин получил заем на 50 лет под 3% годовых). Покотилов ответил, что Россия будет только рада, если Китай возьмет деньги на свободных рынках. Однако, детально ознакомившись с английскими условиями, Ли Хунчжан тут же обратился к агенту Министерства финансов, желая продолжить переговоры о займе (Покотилов телеграфировал об этом в Петербург 27 декабря 1897 г. / 8 января 1898 г.). В конце концов Ли Хунчжан, который вел переговоры от имени Китая, согласился на все условия Петербурга, за исключением строительства русской железной дороги к Желтому морю (59). Но позиция уполномоченного показалась в Пекине слишком уступчивой, сановник столкнулся с сильной оппозицией и был вынужден отказаться от своего согласия (60). Между Англией и Россией в Пекине развернулась острейшая борьба: стороны не скупились на обещания и угрозы.

9(21) января 1898 г. Покотилов сообщил Витте, что Лондон, по-видимому, ограничится "самыми невинными требованиями, лишь бы не позволить нам успеть в займе". Кроме того, российский представитель опасался, что англичане могли уже пообещать китайским сановникам крупную взятку за устройство займа. Витте немедленно разрешил Павлову, который официально вел переговоры, израсходовать 1 млн. руб. на "подарки", подчеркнув, что он придает успеху русского займа исключительно большое значение (61). При таких обстоятельствах увязка займа с получением от Китая Порт-Артура не имела шансов на успех. К тому же задачу России невольно усложнили французы: узнав, что для получения денег Пекин готов пойти на существенные уступки англичанам, Париж тут же предупредил, что потребует себе аналогичных преференций на юге Китая.

Апогей соперничества российского и английского представителей в Китае Павлова и К. Макдоналда пришелся на 12(24) января. В этот день Павлов выступил в цзун-ли-ямыне, где прямо угрожал китайским правителям. Министры якобы утверждали, что не знают, как отказать Лондону, так как в финансовом отношении его условия выгоднее русских. Требование равных с английскими условий Павлов отверг как несовместимое с достоинством России. Посланник занял жесткую позицию, объявил о недопустимости соглашения Китая с англичанами как по поводу Далянваня, так и вообще северной части побережья Желтого моря, а также о необходимости предоставить России право строить железную дорогу к неназванному незамерзающему порту вне всякой связи с займом (62). В этот же день Покотилов имел разговор с английским посланником, который угрожал, что в случае принятия условий России Лондон выдвинет все возможные претензии к Пекину.

Действительно, китайцы испугались российско-британской схватки, сопровождавшейся серией угроз в адрес правителей Поднебесной, даже Ли Хунчжан, которому до этого больше нравились английские условия, склонился к русскому варианту. Трудно сказать, сыграла ли в этом его решении какую-либо роль взятка в 500 тыс. руб., которую 11(23) января, за день до выступления перед правительством, Павлов ему обещал за заключение займа (63). К обработке китайского сановника Витте привлек и Ухтомского, через которого направил Ли Хунчжану письмо (64). К 14(26) января члены цзун-ли-ямыня придумали выход из положения: поделить заем пополам, а затем 20 января (1 февраля) вообще отказались от замысла о внешнем кредите. 24 января (5 февраля) правительство обнародовало условия внутреннего займа на 100 млн. лан на 20 лет, включавшие принудительную подписку чиновников. Его облигациями (по 100 лан) разрешалось оплачивать поземельную подать и соляной налог. Российские представители в Китае не верили в успех внутреннего займа и считали, что Пекину все равно придется искать деньги за границей. Так вскоре и случилось. 19 февраля (3 марта) Павлов сообщил, что Китай взял у Гонконг-Шанхайского банка 16,5 млн. фунтов стерлингов под 4,5% на 45 лет. России было особенно неприятно то, что заем предназначался для строительства железных дорог Шанхайгуань-Цзиньчжоу и Инкоу-Мукден, несмотря на то, что ранее Китай обещал не предоставлять концессий на строительство магистралей севернее Шанхайгуаня никому, кроме русских (65).

Витте в те дни сложившаяся ситуация представлялась тупиковой, он видел, что в прямом противостоянии России вряд ли удастся одержать верх, несмотря на поддержку Франции (66). Покотилов сообщал из Пекина неутешительные сведения: переговоры Англии с Китаем идут успешно и Лондон не очень требователен - лишь бы заем не достался России. Тогда министр финансов решил увязать предоставление денег Китаю с судьбой Порт-Артура в совершенно ином контексте. Свою идею он высказал Муравьеву и после их встречи, состоявшейся 13(25) января, составил записку. Если ранее занятие Порт-Артура и Далянваня рассматривалось как мера временная, как средство для получения Россией другого порта на Желтом море и права на строительство железной дороги к нему, а также как рычаг в вопросе о займе, то сейчас министр финансов развернул всю комбинацию. Россия отказывается от займа Китаю, за это Пекин предоставляет ей "навсегда" Порт-Артур как военную гавань, а Далянвань - в качестве конечного пункта Сибирской железной дороги (67). Таким образом, если идея ввести русские суда на рейд этих двух китайских портов для последующего торга с Пекином принадлежала Муравьеву, то мысль надолго обосноваться на Ляодунском полуострове должна быть занесена "в актив" Витте.

Впрочем, Муравьев и сам подумывал о чем-то подобном. Еще 8(20) января он предложил Павлову "весьма осторожно" вступить с китайцами в переговоры об аренде ляодунских портов, убеждая их, что после ухода русских судов оттуда их все равно "откроют англичане". Однако уже 14(26) января Муравьев отверг предложение министра финансов. Он ответил ему, что после общения с дипломатами на приеме решил, что переговоры с Англией станут возможными лишь после того, как китайский заем уже будет отдан России. Это означало, что министр иностранных дел отклонил идею закрепить за собой Порт-Артур и Далянвань (68).

В ответ обидевшийся Витте лишь напомнил, что он выступал против захвата силой Порт-Артура и Далянваня (69). И он настоял на своем: 5 февраля Николай II утвердил условия отказа России от китайского займа. Среди них были аренда Порт-Артура и Далянваня и строительство железной дороги к ним (70).

8(20) февраля Павлов получил из Петербурга распоряжение не препятствовать займу у Англии при условии, если России будет предоставлена возможность пользоваться Порт-Артуром и Далянванем при сохранении верховных прав на них за Пекином (71). 11(23) февраля ему было послано согласованное между министрами распоряжение уже прямо добиваться не только аренды Квантунского полуострова, но и концессии на железную дорогу к нему. Чтобы китайцы вели себя посговорчивее, Николай II пригрозил китайскому посланнику Сюй Цычену, что с наступлением весны русские суда из Порт-Артура "могут случайно отправиться в открытое море" и их отсутствием "тотчас же воспользуется какая-либо из великих держав". Избежать этой "случайности" можно было лишь заключив договор об аренде двух портов на Ляодунском полуострове. Витте выразил полную готовность действовать в духе нового курса. Он также поддержал некоторые условия, не содержавшиеся в его прежнем предложении: Россия настаивает на немедленном заключении соглашения об аренде и о концессии, в противном случае - отказывается выполнять договор 1896 г. (оборонительное соглашение против Японии) (72).

Сразу же Павлов предупредил Петербург: Китай станет сопротивляться, поэтому не будет спешить с переговорами. России, не ожидая их результата, надо действовать: устраивать порты, изыскивать средства для сооружения железной дороги и т.д., чтобы "дать ясно понять Китаю, что мы смотрим на подписание окончательного соглашения как на простую формальность, не могущую изменить сущность дела" (73).

Первая встреча Павлова в цзун-ли-ямыне состоялась 19 февраля (3 марта). Дипломат потребовал, чтобы дело решилось в пять дней и все формальности улажены к 15(27) марта. Опасения посланника подтвердились: китайцы, несмотря на то, что на них произвела впечатление решительность России, тем не менее затягивали дело и обращались "в иностранные посольства с просьбой о помощи против России" (74). Пока Пекин пытался сопротивляться, в Петербурге разрабатывали условия соглашения. Они были вынесены на обсуждение Особого совещания 24 февраля (8 марта): какие границы должны быть у арендуемой территории (от порта Адамс до бухты Бицзыво), у нейтральной зоны (от Инкоу до устья реки Удаохэ). Для подкрепления своих требований и демонстрации решительности участники совещания сочли необходимым перебросить из Владивостока в Порт-Артур батальон пехоты, четыре орудия и взвод казаков (75).

На основании заключений Особого совещания Павлову была направлена инструкция. Россия хотела заключить договор об аренде Ляодунского полуострова сроком на 25 лет с предоставлением ей всех прав по управлению арендуемой территорией. Было решено, что военное и гражданское управление на Ляодуне сосредоточится в руках одного лица (с полномочиями генерал-губернатора). Порт-Артур предполагалось превратить в закрытый военный порт, а Далянвань - в открытый торговый. От Китая также требовалось предоставить концессию на железную дорогу от основной линии КВЖД на Ляодун. Для успокоения китайцев Николай II просил Ламздорфа также заверить посланника Сюй Цичена, "что все наши требования клонятся к общей выгоде Китая и нашей и общей безопасности. Что нужно Китаю верить нам и не следует слушать наветов наших врагов. О разделе Китая и речи быть не может!" (76)

Несмотря на все увещевания, Пекин продолжал выжидать. 28 февраля (12 марта) Павлов предъявил цзун-ли-ямыню еще один ультиматум: дать ответ не позднее 2(14) марта. К этому сроку Пекин объявил, что в принципе удовлетворит большинство требований России, за исключением Порт-Артура, который китайцы хотели сохранить за собой. Покотилов объяснил поведение мандаринов: они тянули время, жалуясь на Россию Англии и Японии, и пытались получить у них уверение, что в случае ухода русских из Порт-Артура их суда не войдут в этот порт. Однако эти усилия не дали результата, несмотря на то, что Пекин действовал в тесном контакте и согласно рекомендаций британских дипломатов. К 8(20) марта император лишь назначил уполномоченных для переговоров с Россией - Ли Хунчжана и Чжан Инхуана. Возможно, в своем упорстве Пекин надеялся на опыт отношений с немцами: Германия не только освободила большую часть занятой ею территории вокруг Киао-Чао, но и объявила этот порт открытым. Павлов предлагал усилить давление: "Пока фактически не займем намеченную территорию, до тех пор не добьемся удовлетворительного решения" (77). Николай II согласился с предложением ("Я думаю, он прав").

Неожиданно 11(23) марта китайцы уступили и приняли в основном русские требования, включая аренду Порт-Артура. Их пожелания сводились к некоторым частным вопросам: чтобы на арендуемой территории не было русского губернатора или генерал-губернатора, чтобы железная дорога не предусматривала полосы отчуждения, чтобы в концессию не входил город Цзиньчжоу и, наконец, чтобы Россия уплатила за переходящие к ней портовые сооружения 3 млн. лан (большинство требований, за исключением последнего, не были удовлетворены). Покотилов объяснял неожиданную сговорчивость Китая встречей Ли Хунчжана и Чжан Инхуана с императором Гуаньсюем, которая состоялась 10 (22) марта. Ли Хунчжану якобы удалось убедить богдыхана, что Россия не имеет плохих замыслов против Китая (78). Возможно, определенную роль сыграла взятка: 9(21) марта Покотилов сообщил в Петербург, что он пообещал китайским уполномоченным по 500 тыс. лан (более 700 тыс. руб.) каждому за подписание договора (79). Немаловажное значение должно было иметь и поведение иностранных дипломатов. Если английский представитель, приглашенный на заседание цзун-ли-ямыня, не возражал против уступки Далянваня, предупредив министров, что в случае передачи Порт-Артура другие державы станут требовать себе аналогичных уступок, то французский представитель во всем поддержал Россию (80). Выходило, что Китай не может рассчитывать на серьезную поддержку великих держав, скорее он мог столкнуться с новыми требованиями.

Соглашение об аренде Ляодунского полуострова сроком на 25 лет с правом строительства на нем военного и торгового портов было заключено 15(27) марта 1898 года. В этот же день китайцы начали покидать полуостров. 16(28) марта (еще до ратификации конвенции богдыханом, которая состоялась 20 марта / 1 апреля) по распоряжению царя Дубасов начал высадку войск в Порт-Артуре и Далянване, поднимая везде русские флаги (81).

Министерство иностранных дел призывало вести себя мягче и осторожнее, чем это хотелось военным. Впрочем, это еще не означало предупредительного отношения к просьбам Пекина, которые редко удовлетворялись. Муравьев требовал от моряков быть максимально обходительными с иностранцами и сам немедленно заверил англичан, что Далянвань будет открыт для международной торговли. Он также склонен был удовлетворить просьбу китайского правительства предоставить городу Цзиньчжоу автономное управление и не размещать в нем русский гарнизон. Однако командование эскадры отказались сделать это из военных соображений. Военные вообще вели себя жестко, а иногда и грубо. Дубасов, например, препятствовал поездке мукденского цзянь-цзюня в Цзиньчжоу, которая, по его мнению, не вызывалась никакими важными соображениями. Павлов полагал, что китайскому чиновнику следовало, наоборот, оказать любезный прием, в чем дипломата поддержал Николай II (82).

Занятие Ляодунского полуострова не решило всех проблем. Порт-Артур морякам в принципе не подходил в качестве главной базы флота, так как был слишком удален от Корейского пролива и японского побережья, поэтому не защищал Корею и не мог препятствовать высадке японцев на континент. Обследование бухты, проведенное несколько раз, выявило ряд серьезных неудобств: ветер на внешнем рейде был такой силы, что требовал устройства обширного волнореза; между тем глубина внутренней бухты оказалась недостаточной, поэтому судам с осадкой свыше 25 футов приходилось оставаться на внешнем рейде под сильным ветром. Для улучшения порта требовалось углубить рейд, прорыть второй выход из бухты, соорудить два мола - это не считая чисто технического оснащения порта, где практически ничего не было, и мер по его военной защите (разместить гарнизон в 12 тыс. человек и до 350 артиллерийских орудий). Это предвещало значительные затраты, примерно в 13,5 млн. рублей (83). Признавая важное значение этого китайского порта и предполагая его реконструкцию, моряки все же продолжали настаивать на приобретении порта в Корее. Командующие тихоокеанской эскадрой Е. И. Алексеев, а затем и Дубасов обследовали ряд бухт и нашли оптимальным вариантом Мазанпо (юго-восточная часть корейского побережья) либо остров Кожедо (Каргодо) (84).

Аренда 2784 кв. верст китайской территории была обременительным приобретением. На полуострове практически отсутствовали дороги, катастрофически не хватало питьевой воды (ее брали только из немногочисленных колодцев). Почва была загрязнена разлагающимися бытовыми отходами населения в 250 тыс. человек. Не лучше был и климат: высокая температура летом в сочетании с очень влажным воздухом. Каменные постройки становились сырыми, покрывались плесенью. Жить в палатках было невозможно из-за сильной жары, приводившей даже к солнечным ударам. Жаркий и влажный климат и антисанитария способствовали частым эпидемиям дизентерии и брюшного тифа среди местного населения. Городок Порт-Артур с 4 тыс. жителей вырос за 30 лет на месте деревушки Люшийкоу и по большому счету мало отличался от нее, сохраняя грязь, зловоние и нищету небольшого китайского поселения. На месте будущего коммерческого порта находилась деревня Далянвань, состоявшая из одной улицы и нескольких казенных построек, главной из которых был минный городок. Бухты также оказались с многочисленными неудобствами. Порт Далянвань был мелководен, при юго-восточном ветре в его акватории начиналось сильное волнение, из-за которого большие суда следовало оставлять далеко от берега и сообщение с ними прерывалось. Кроме того, само расположение гавани оказалось не вполне удачным. Чтобы ее благоустроить, понадобилось соорудить широкий мол, выдвинутый в море. Из-за открытости мола на него пошла сильная волна, представлявшая собой реальную опасность для морских судов. Дабы устранить опасность, устроили волнорез: волны не стало, но зимой бухта начала покрываться льдом. Пришлось приобретать ледоколы и вычерпывать лед (85).

Но Витте, не обращая внимания на трудности, стремился к максимально быстрому развитию Квантуна. Согласно его планам, предполагалось, что в скором времени население Дальнего достигнет 400 тыс. человек, невзирая на сильный дефицит питьевой воды, нормальной почвы, леса, и т.п., а сам город станет крупнейшим торговым центром всего Дальнего Востока (86). Разумеется, ничего этого не получилось.

Захват Ляодуна поставил вопрос и о направлении КВЖД. Здесь Витте неожиданно встретил сопротивление со стороны военного министра А. Н. Куропаткина, который начал вмешиваться в строительство магистрали. В конце апреля 1898 г. военный министр на всеподданнейшем докладе добился повеления Николая II, чтобы Витте ускорил строительство трассы по Ляодуну до Инкоу, хотя договор с Китаем об этой ветке был подписан в Петербурге только 24 июня (6 июля) 1898 года. Примерно в это же время Куропаткин выступил за присоединение бухты Би-цзы-во как одной из точек, рядом с которой пройдет железная дорога. Он сумел получить согласие царя, хотя это добавление выходило за рамки соглашения о КВЖД. Муравьев, узнав об этом из письма военного министра, только с помощью Витте добился у Николая II отмены этого решения (87). Нарастание разногласий по поводу политики России в Китае не могло не тревожить, однако тогда этому не придали большого значения.

С захватом Порт-Артура и Далянваня и последующим заключением договора об аренде Ляодунского полуострова Россия, казалось бы, наконец получила незамерзающий порт. Однако моряки оставались не вполне довольны приобретением и по-прежнему присматривались к гаваням на корейском побережье. Более определенным итогом явилось то, что эта история послужила важным переломным пунктом в политике Петербурга рубежа XIX- XX столетий. Действия Муравьева показали, что монополии Витте в дальневосточных делах пришел конец. Помимо министра иностранных дел активным участником выработки решений в этой сфере вскоре стал новый (с 1 января 1898 г.) военный министр Куропаткин, а затем и "безобразовцы". Но едва ли не самым важным последствием стал фактический крах виттевской мирной экономической экспансии и тот тупик, в который она зашла к концу 1897 года. После японо-китайской войны 1894 - 1895 гг. правители Поднебесной пришли в себя от страха и перестали отступать. По сути, Муравьев оказался прав: чтобы добиться от Китая дальнейших уступок, нужны были новые, силовые рычаги давления.

Наконец, обстоятельства захвата Порт-Артура и Далянваня не подтверждают обвинений Витте по адресу Муравьева: "славу" и ответственность за договор об аренде Ляодунского полуострова министру финансов следует разделить с главой внешнеполитического ведомства как минимум пополам.

Примечания:

1. РОМАНОВ Б. А. Россия в Маньчжурии (1892 - 1906). Л. 1928, с. 180 - 208; РОТШТЕЙН Ф. А. Международные отношения в конце XIX века. М. -Л. 1960, с. 427 - 464; ИГНАТЬЕВ А. В., МЕЛИХОВ Г. В. Дальний Восток в планах и политике России. В кн.: История внешней политики России. Конец XIX - начало XX века. М. 1997, с. 141 - 143.

2. Из архива С. Ю. Витте. Воспоминания. Т. 2. СПб. 2003, с. 23.

3. Там же. Т. 1. Кн. 1. СПб. 2003, с. 498.

4. Там же, с. 503.

5. Там же, с. 502, 504.

6. Российский государственный архив военно-морского флота (РГА ВМФ), ф. 417, оп. 1, д. 1465, л. 270 - 271. Тыртов - в Морское министерство, 20. VIII.(1. IX.)1895; СИМАНСКИЙ П. Н. События на Дальнем Востоке, предшествовавшие русско-японской войне (1891 - 1903 гг.). Ч. 1. СПб. 1910, с. 87.

7. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1465, л. 274, 282. Телеграмма Морского министерства Тыртову, 25. IX.1895.

8. Там же, д. 1689, л. 2 - 2об. Справка о бухте Киао-Чао, 13(25). IX.1897.

9. Красный архив, 1938, N 2(87), с. 35 - 36. Павлов - в МИД, 20. X.(1. XI.)1897.

10. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), ф. 143, оп. 491, д. 1489, л. 10 - 12. Кассини - в МИД, 15(27). VIII.1896; д. 13, л. 23. Телеграмма Кассини в МИД, 11(23). VIII.1896; Красный архив, 1938, N 2(87), с. 28 - 29; А. П. Кассини - А. Б. Лобанову-Ростовскому, 16(28). VIII.1896; РОТШТЕЙН Ф. А. Ук. соч., с. 384.

11. Об этом российские представители неоднократно заявляли немцам в 1896 - 1897 гг. (РОМАНОВ Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895 - 1907. М. -Л. 1955, с. 51 - 52).

12. Цзун-ли-ямынь - управление по иностранным делам, учреждённое указом китайского императора 19 января 1861 г., которому было поручено заведовать внешними сношениями Поднебесной. Управление представляло собой коллегию (до 11 человек); каждый из этих сановников назначался богдыханом. Цзун-ли-ямынь походил на российские Особые совещания, но в отличие от них действовал постоянно. 24 июля 1901 г. он был реорганизован в Вай-ву-бу (Министерство иностранных дел).

13. Красный архив, 1938, N 2(87), с. 31. Павлов - в МИД, 6(18). III.1897. Тем не менее, по свидетельству Ли Хунчжана, Гейкинг в цзун-ли-ямыне настаивал исключительно на Киао-Чао, даже не упоминая Амоя (с. 32).

14. АВПРИ, ф. 340, оп. 584, д. 89, л. 102 - 107. Выписка из донесения вице-консула в Чифу В. Ф. Гроссе, 30. VI.(12. VII)1897.

15. АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 1489, л. 69 - 70. Тыртов - Муравьеву, 3(15). XI.1897.

16. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1689, л. 7. Ламздорф - Тыртову, 3(15). X.1897.

17. Красный архив, 1938, N 2(87), с. 36, 38. Павлов - в МИД, 20. X.(1. XI.)1897, Муравьев -Тыртову, 25 и 26. X.(6 и 7. XI)1897; РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1689, л. 15 - 16, 25;

18. Подробнее см.: СИМАНСКИЙ П. Н. Ук. соч., с. 88 - 89.

19. Переписка Вильгельма II с Николаем II. М. -Пг. 1923, с. 21. Германский император был в России с визитом 7 - 10 (19 - 22) августа 1897 года. Во время одной из встреч с Николаем II он неожиданно спросил царя, может ли Германия занять Киао-Чао, так как Россия портом не пользуется, а немцам гавань нужна для стоянки своей эскадры. Царь, захваченный врасплох, не сумел отказать (РОТШТЕЙН Ф. А. Ук. соч., с. 407 - 408). Он ответил, что "совершенно не заинтересован в пунктах южнее линии Тяньцзин-Пекин", поэтому не собирается мешать немцам в Шаньдуне (Вильгельм II. Мемуары, события и люди. М. -Пг. 1923, с. 32). П. Н. Симанский предположил, что Петербург уже наметил в качестве желанного для себя незамерзающего порта корейский Пеньян в устье р. Тантонг (СИМАНСКИЙ П. Н. Ук. соч., с. 88).

20. РГА ВМФ, ф. 9, оп. 1, д. 25, л. 1 -1а. Авелан - Дубасову, конец октября 1897 г.; АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 1489, л. 69 - 70. Тыртов - Муравьеву, 3(15). XI.1897.

21. АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 1488, л. 11 - 12. Павлов - в МИД, 4(16). XI.1897; Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 560, оп. 28, д. 95, л. 2 - 5. Покотилов - Витте, 5(17). XI.1897.

22. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1689, л. 37. Тыртов - Дубасову, 4(16). XI.1897.

23. АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 1487, л. 60. П. С. Ванновский - Муравьеву, 9(21). XI.1897. Военный министр ссылался при этом на Кассини, который якобы еще в январе 1897 г., уже находясь в Петербурге, заявлял, что по крайней мере Шаньдунский полуостров "должен быть свободен от чуждых нам иноземных влияний" из-за его стратегического значения.

24. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1689, л. 38. Всеподданнейший доклад Тыртова, 5(17). XI.1897.

25. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 568, оп. 1, д. 58, л. 68. Конспект всеподданнейшего доклада Ламздорфа, 18(30). XI.1897.

26. СИМАНСКИЙ П. Н. Ук. соч., с. 92.

27. ГАРФ, ф. 568, оп. 1, д. 58, л. 64. Конспект всеподданнейшего доклада, 4(16). XI.1897. Николай II ответил Ламздорфу: "Я всегда был мнения, что будущий наш открытый порт должен находиться или на Ляодунском полуострове, или в с[еверо]-в[осточном] углу Корейского залива (Красный архив, 1932, N 3(52), с. 102).

28. АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 1487, л. 74 - 75. Муравьев - Павлову, 18(30). XI.1897; РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 95, л. 16. Покотилов - Витте, 23. XI(5. XII)1897.

29. Красный архив, 1932, N 3(52), с. 103 - 108.

30. РГИА, ф. 1622, оп. 1, д. 119. Журнал Особого совещания; Пролог русско-японской войны. Пг. 1916, с. 44 - 46. Витте был хорошо информирован о происходившем, в частности благодаря обстоятельным телеграммам Покотилова от 4, 5, 9, 10 (16, 17, 21 и 22) ноября (РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 95, л. 1 - 8).

31. РГИА, ф. 1622, оп. 1, д. 120, л. 2 - 3.

32. Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), ф. 444, оп. 1, д. 105, л. 43 - 50. Проект секретной инструкции А. Н. Шпейеру, утв. Николаем II 9(21). XII.1897. Однако Шпейер в Пекин не поехал, вместо него в марте 1898 г. туда был направлен М. Н. Гирс.

39. ГАРФ, ф. 568, оп. 1, д. 58, л. 77об. -78. Конспект всеподданнейшего доклада Ламздорфа, 16(28). XII.1897. Договор между Россией и Японией, подписанный в Москве 28 мая (9 июня) 1896 г. А. Б. Лобановым-Ростовским и А. Ямагатой, предусматривал равные возможности сторон в Корее, поддержку ее самостоятельности и невозможность односторонних действий в королевстве. Документ не устраивал японцев, претендовавших в Корее на большее. Они подписали соглашение только потому, что оно ограничивало возможности России и свидетельствовало об отсутствии у Петербурга намерения захватить Корею.

40. Там же, л. 79об. Конспект всеподданнейшего доклада Ламздорфа 23. XII.1897 (4. I.1898).

41. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1710, л. 19. Муравьев - Павлову, 26. XI(8. XII)1897; л. 24. Черновик письма Тыртова вел. кн. Алексею Александровичу, 27. XI.(9. XII)1897; л. 39. Муравьев - Тыртову, 29. XI(11. XII)1897; л. 69.

42. РГИА, ф. 1622, оп. 1, д. 121. Записка Муравьева Николаю II, 2(14). XII.1897; ЕФИМОВ Г. В. Ук. соч., с. 237.

43. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1710, л. 54 - 55, 57. Муравьев - Тыртову, 2(14). XII.1897.

44. Там же, л. 69об. -70. Тыртов - Дубасову, 3(15). XII.1897.

45. Там же, л. 79. В бухту Далянваня русские корабли вошли позже, 8 и 9 (20 и 21) декабря (СИМАНСКИЙ П. Н. Ук. соч., с. 102).

46. РОМАНОВ Б. А. Очерки, с. 74 - 75; РГИА, ф. 1622, оп. 1, д. 130; Из архива СЮ. Витте. Воспоминания. Т. 1, с. 502 - 503. И. И. Колышко, хорошо знавший министра финансов, рисует в своих воспоминаниях иную картину: "Трижды царь за спиной своего "союзника" (В. П. Мещерского. - И. Л.) подписывал отставку Витте, но, застигнутый "союзником" (которого Витте предупреждал), рвал отставку и подписывал сочиненный Мещерским благодарственный рескрипт" (ГАРФ, ф. 5881, оп. 1, д. 346, л. 15. КОЛЫШКО И. И. Закат царизма). Один из таких рескриптов был дан Витте 24 февраля (8 марта) 1898 года.

47. Public Record Office. Foreign Office (PRO FO). 65/1534. P.197 - 198. У. Гошен - P. Солсбери, 14(26).XII.1897; PRO FO. 65/1552. P.28 - 29. H. О"Конор - Солсбери, 31.XII.1897 (12.I.1898); PRO FO. 65/1552. P.56. О"Конор - Солсбери, 20.I.1898. Конечно, это была дезинформация, отчасти она сработала, несколько усыпив бдительность англичан.

48. РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 95, л. 24. Покотилов - Витте, 11{23). XII.1897.

49. Заем требовался для уплаты контрибуции за поражение в войне 1894 - 1895 годов. Своевременная выплата последнего транша 8 мая 1898 г. позволяла Китаю сэкономить 23,75 млн. лан (ЕФИМОВ Г. В. Ук. соч., с. 240).

50. В этот ареал входил весь Ляодунский полуостров и Корея.

51. РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 766, л. 56; РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 75, л. 6 - 7, 12. Проект телеграммы Павлову, составленный Витте, [конец ноября - начало декабря 1897 г.]. История с Порт-Артуром косвенно показала значительное изменение в действиях Витте на Дальнем Востоке: он перестал говорить о проникновении в Центральный и Южный Китай, ограничиваясь исключительно северными провинциями.

52. Точный пересчет китайских ланов (таэлей) в рубли затруднен по многим причинам. В 1901 г., когда Министерство финансов определяло размер выплат Китая за ущерб, нанесенный России в ходе боксерского восстания, было принято соотношение: 1 лан 1,412 руб. в переводе на золото.

53. АВПРИ, ф. 143, оп, 491, д. 871, л. 55 - 56. Витте - Муравьеву, 30. XII.1897 (11. I.1898). По-видимому, Витте имел в виду захват японцами Вэйхайвэя.

54. РОМАНОВ Б. А. Россия в Маньчжурии, с. 193 - 195.

55. РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 766, л. 36. Покотилов - Витте, 18(30). XII.1897. Однако это не произвело впечатления на Покотилова, который холодно ответил, что Россия не навязывает Китаю своих услуг и отказ Пекина будет ей только выгоден, так как "исполнения наших требований относительно Маньчжурии мы добьемся без всякого займа".

63. Там же, л. 22. Павлов - в МИД, 9(21). I.1898; л. 26. Павлов - в МИД, 12(24). I.1898 (вторая телеграмма). 200 тыс. руб. посланник пообещал Чжан Инхуану, который уверял, что на него можно вполне полагаться (РГИА, ф. 560, оп. 22, д. 209, л. 20. Павлов - в МИД, 15(27). I.1898).

64. "От Вас теперь зависит дать то или другое направление тревожному положению дел. Если вы кончите заем с Англией, то этим положение сделается еще более тревожным и Китай возбудит в России справедливое чувство недоверия. Если сделаете заем с Россией, то она опять будет к вам относиться так же дружественно, как относилась ранее, и сумеет успокоить положение. Я и Витте очень советуем вам как можно скорее кончить заем с Россией. Всякий день промедления ухудшает дела, возбуждает интриги" (РГИА, ф. 1072, оп. 1, д. 9, л. 3 - 5. Витте - Ухтомскому, [январь 1898 г.]. Помета Ухтомского: "Для депеши от меня Ли Хунчжану").

65. АВПРИ, ф. 133, оп. 470. 1898 г, д. 81, л. 34 - 35, 38. Павлов - в МИД, 14(26) и 19. II.(3. III)1898.

66. Министр иностранных дел Франции Г. Ганото высказал российскому послу А. П. Моренгейму мнение, что противодействовать английскому займу очень важно и надо изо всех сил давить на Пекин (РГИА, ф. 560, оп. 22, д. 209, л. 13. Моренгейм - в МИД, 14(26). I.1898).

67. АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 871, л. 90 - 91. Покотилов - Витте, 9(21). I.1898; л. 105 - 113. Проект докладной записки Витте, 14(26). I.1898.

68. РОМАНОВ Б. А. Россия в Маньчжурии, с. 198; АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 871, л. 114. Муравьев - Витте, 14(26). I.1898. Днем 14(26) января Муравьев встречался с английским послом О"Конором. Разговор шел, в частности, о требовании Лондона открыть свободный доступ в Далянвань (но не в Порт-Артур). Министр в ответ опять рассуждал о том, что Россия ишет себе незамерзающий порт (что, кстати, признавалось в Англии основательной причиной действий) в устье р. Ялу. Но так как у него не было ясного представления, удастся ли найти там подходящую гавань, то от каких-либо конкретных обещаний относительно Далянваня Муравьев уклонился ( PRO FO. 65/1552. Р.72 - 73. О"Конор - Солсбери, 26. I.1898.

69. АВПРИ, ф. 143, оп. 491, д. 871, л. 120 - 121. Витте - Муравьеву, 15(27). I.1898. Чуть позже министр финансов забеспокоился и задал Покотилову вопрос: "Я бы очень желал знать, правда ли, что мы заняли Артур, Далянвань по приглашению Китая, как здесь уверяют, или это сделано против желания Китая" (РГИА, ф. 560, оп. 29, д. 68, л. 32. Витте - Покотилову, 27. I(8. II.1898). Понятно, что если бы это было "против", то министру финансов следовало бы всячески скрывать сам факт своей инициативы.

70. РОМАНОВ Б. А. Россия в Маньчжурии, с. 201 - 202.

71. РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 766, л. 127 - 128; РОМАНОВ Б. А. Россия в Маньчжурии, с. 203. Эта телеграмма была послана без участия Витте, Ламздорф сообщил ему текст на следующий день, 9(21). II.1898 (РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 766, л. 126). III.1898; АВПРИ, ф. 133, оп. 470. 1898 г, д. 81, л. 44 - 45. Павлов - в МИД, 7(19). III.1898.

78. РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 81, л. 55 - 58. Покотилов - Витте, 12(24). III.1898.

79. Там же, оп. 22, д. 209, л. 43. Покотилов - Витте, 9(21). III. 1898. Кроме того, Витте открыл чиновнику кредит еще в 500 тыс. лан "на случай необходимости новых расходов по тому же делу" (л. 52). Возможно, российские чиновники переусердствовали: уже в августе 1898 г. "взяткоемкость" китайских должностных лиц резко уменьшилась. Большинство из них стало отказываться от предлагаемых им взяток из-за боязни огласки (РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1711, л. 360. Муравьев - Авелану, 25. VIII(6. IX)1898). Некоторые, в том числе и высокопоставленные, взяточники действительно пострадали: Чжан Инхуан был арестован, заключен в тюрьму, власти произвели опись его имущества. Тем не менее он продолжал брать деньги от русских (РГИА, ф. 560, оп. 22, д. 209, л. 96 - 98. Телеграммы Покотилова Витте, 9, 16 (21, 28) и 22. IX.(4. X.)1898). В результате у Покотилова получилась большая экономия: он сообщил министру финансов, что из выделенных ему 300 тыс. лан на "подарки" в Порт-Артуре будет израсходовано не более 60 тыс. (Там же, л. 90. Телеграмма 17(29). VIII.1898).

80. Там же, оп. 28, д. 81, л. 61. Покотилов - Витте, 13(25). III.1898. Чуть позже уступки на юге Китая были также сделаны французам.

81. Сборник договоров России с другими государствами 1856 - 1917. М. 1952, с. 309 - 312; РГИА, ф. 560, оп. 28, д. 766, л. 184. Покотилов - Витте, 16(28). III.1898.

82. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 1711, л. 3. Муравьев - Авелану, 1(13). IV.1898; л. 246 - 247. Муравьев - Тыртову, 31. V(12. VI)1898; PRO FO. 65/1552. Р.247. О"Конор - Солсбери, 13. III.1898.

83. РГИА, ф. 721, оп. 1, д. 31. Копия телеграммы об обследовании Порт-Артура; РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 2119, л. 6 - 8. Всеподданнейшая записка вел. кн. Алексея Александровича, 8(20). IIIВопросы истории, № 4, Апрель 2008, C . 49-66.

Лукоянов Игорь Владимирович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН.

Повод для захвата Порт-Артура. Циндао

Вопрос о занятии незамерзающего порта на Дальнем Востоке был постоянной проблемой России на Дальнем Востоке со второй половины XIX в. Последним толчком, заставившим Петербург поспешить с этим вопросом, стали действия Германии и Англии.

Британская империя уже имела несколько военно-морских баз на Дальнем Востоке - Сингапур, Гонконг и другие, но планировала получить новую базу в Северном Китае. Внимание англичан, германцев и русских привлекла бухта Циндао (Киао-Чоу). В русском МИДе отмечали: «Стратегическое значение Циндао (Киао-Чоу), в силу его географического положения, громадно, оно отдает в руки занявшего его весь Шаньдун и открывает свободный доступ в Пекин, упраздняя все Печилийские укрепления как средства для обороны подступов к столице против владеющего названной бухтой».

В 1896-1897 гг. Берлин стал давить на Пекин, требуя передать Циндао Германии. Однако китайцы сопротивлялись, ссылаясь, что империя Цин решила создать на этом месте военное укрепление, защищающее от атак с моря и военно-морскую базу, для восстанавливаемого китайского флота. Кроме того, на Циндао, как зимнюю стоянку для флота претендовала Россия. Действительно, еще в 1895 г., в период переговоров с Японией, командовавший в это время соединенными эскадрами в Тихом океане вице-адмирал Тыртов 2-й на совещании со своими ближайшими сотрудниками - вице-адмиралом С. О. Макаровым и контр-адмиралом Е. И. Алексеевым указал именно на Циндао как на удобнейшую зимнюю стоянку русских судов. Эта стоянка была необходима русскому флоту, так как Владивосток замерзал, корейские порты были неудобны тем, что телеграф там находился в руках японцев. А стоянка в японских портах, которой Россия пользовалась раньше, после того как Россия в 1895 г. вместе с другими великими державами отняла у Японии значительную часть «китайского пирога», стала в будущем невозможной.

Однако германцы не стали ждать пока Пекин даст разрешение и решили взять порт по праву сильного, благо для этого нашелся повод. 4 ноября 1897 года китайские крестьяне на Шаньдунском полуострове убили двух германских миссионеров-католиков. Так Германия получила повод для агрессии. Германская пресса немедленно представила убийство двух миссионеров как угрозу всей германской нации. Получив это сообщение, кайзер Вильгельм II приказал флоту захватить шаньдунский порт Киао-Чоу. Берлин выставил внушительные претензии Поднебесной. Одним из пунктов была «аренда» порта Циндао (Киао-Чоу) на 99 лет в качестве военно-морской базы Германии плюс полоса прилегающей территории с портом Цзинтан, право на строительство железной дороги, на эксплуатацию местных природных ресурсов и т. д.

Вильгельм II отправил русскому царю телеграмму, в которой сообщал о самом факте нападения китайцев на католических миссионеров, находящихся под его личным покровительством. Кайзер писал, что он обязан наказать этих китайцев, и выражал уверенность, что Николай ничего не будет иметь против его решения отправить германскую эскадру в Циндао, чтобы действовать против «китайских разбойников». Вильгельм II отметил, что Циндао наиболее подходящая стоянка для германского флота, и что наказания необходимы и произведут хорошее впечатление на всех христиан.

Николай II, который обещал китайцам сохранить цельность их территории, мог проявить твердость и не дать германцам закрепиться на континенте, да ещё около русских баз, де-факто в русской сфере влияния. Китайский сановник Ли Хунчжан, узнав о решимости германцев занять Циндао, бросился к русским и надеялся на выполнение тайных обещаний и помощь в выдворении немцев из Шаньдуна. Однако Николай не стал жестко противостоять планам Германии. Вышедшая уже в море на помощь китайцам эскадра была отозвана и царь в самой мягкой манере написал Вильгельму, что «очень удивлен» планами Германии в Китае, что он не может быть ни «за» ни «против» отправки германской эскадры в Циндао, поскольку недавно выяснилось, что стоянка там оставалась за русскими судами только временно, а именно на зиму 1895-1896 гг. При этом Николай II высказал опасения, что строгие меры наказания только вызовут волнения, произведут тяжелое впечатление на Дальнем Востоке и расширят или углубят пропасть, уже и без того существующую между христианами и китайцами. Кайзер в ответ пригласил русский флот провести зимний период в Киао-Чоу.

Германская линия победила и Николай в очередной раз проявил мягкость. Политика Петербурга не пускать западные державы в Центральный и Северный Китай получила решающую пробоину. Утром 2 ноября 1897 г. три германских корабля под началом контр-адмирала Отто фон Дидерихса вошли в бухту Циндао, высадили 200 человек десанта и разрушили телеграфную линию. Уступая угрозе германского адмирала, начальник китайского гарнизона очистил порт и укрепления и отступил, оставив в руках немцев орудия, боеприпасы и все запасы. В помощь германской эскадре Тихого океана была немедленно отправлена вновь сформированная из четырех кораблей 2-я крейсерская дивизия под командованием брата императора принца Генриха. Отправка этих судов происходила с большим шумом и рядом патриотических манифестаций.

Потеряв надежду на помощь извне, Китай вступил с Германией в новые переговоры и в конце декабря 1897 г. заключил с ней особое соглашение, по которому Германия получала право на арендное пользование бухтой Циндао в течение 99 лет. Германцы действовали очень быстро: за несколько лет Циндао превратился из маленькой рыбацкой деревушки в 60-тысячный город с многочисленными промышленными предприятиями и мощной крепостью. На Циндао стала базироваться Восточно-азиатская крейсерская эскадра. Таким образом, Германская империя получила стратегический опорный пункт в Азиатско-Тихоокеанском регионе и стала претендовать на кусок «шкуры китайского дракона». Германское правительство воспользовалось шаньдуньским инцидентом и внесло в рейхстаг проект об усилении флота. Правда, японцы обиду не забудут и в 1914 году, воспользовавшись Первой мировой войной, отнимут Циндао у Германии.

Захват Порт-Артура

Понятно, что это событие вызвало цепную реакцию. Неизбежны были новые захваты китайских территорий и первым на очереди был один из самых лакомых кусочков Китая Порт-Артур, который могли занять британцы или японцы. Теперь России ничего не оставалось делать, как присоединиться к разделу Поднебесной и занять Порт-Артур и Дальний. Николай II сообщил Витте: «Вы знаете, Сергей Юльевич, я решил оккупировать Порт-Артур и Дайрен. Наши корабли с войсками уже направлены сюда». Витте, который в этот период настаивал на более осторожной политике в Китае, сказал великому князю Александру Михайловичу: Ваше Высочество, запомните этот день: этот фатальный шаг будет иметь несчастливые результаты».

Стоит отметить, что удобная гавань на южной оконечности Ляодунского полуострова получила своё название от британцев. Эту гавань впервые использовали англичане в ходе Второй опиумной войны. Ближайшей базой британской эскадры, действовавшей в Печилийском заливе, был Гонконг, расположенный вдали на многие сотни миль. Поэтому англичане создали временную базу на Ляодунском (Квантунском) полуострове. В августе 1860 года в этой гавани чинился корабль английского лейтенанта Уильяма К. Артура, по имени которого и назвали порт. По другой версии гавань получила название в честь легендарного короля кельтов Артура.

После окончания Второй опиумной войны гавань Порт-Артура опустела, здесь находилось только маленькое китайское рыбацкое селение. Только в 1880-е годы, когда началось противостояние с Францией из-за Вьетнама, китайцы начали строительство военно-морской базы в стратегически важном заливе Люйшунь. Здесь было решено возвести две сильные морские крепости на обоих берегах пролива, ведущего в Печилийский залив, - Порт-Артур (китайское название Люйшунь) и Вэйхайвэй (Вэйхэй). Расстояние между этими портами около 160 км. Выбор места для обоих портов-крепостей был очень удачен. Фактически эти крепости стали второй линией обороны Пекина, после фортов порта Дагу. Руководил постройкой укреплений Порт-Артура германский инженер майор Константин фон Ганнекен. Около десяти лет свыше четырех тысяч китайцев строили крепость и порт. В 1892 г. работы были в основном закончены.

Люйшунь стал одной из баз Бэйянского флота империи Цин. Для благоустройства порта был выкопан Восточный бассейн размерами 530 х 320 м и глубиной при отливе 5 м, а во время прилива - более 8 м, с гранитной облицовкой. Ширина входа в бассейн составляла 80 м. Вокруг бассейна расположились мастерские и другие портовые сооружения, дававшие возможность производить ремонт судов любой сложности. В результате в Люйшуне размещались основные ремонтные мощности Бэйянского флота: в Восточный бассейн выходили два дока - 400-футовый (120 м) док для ремонта броненосцев и крейсеров, и малый док для ремонта миноносцев. Дноуглубительные работы, проведенные в бухте, позволили довести глубину внутреннего рейда и входа в бухту до 20 футов (6,1 м).

21 ноября 1894 года в ходе первой японско-китайской войны Люйшунь пал, вследствие полного развала системы обороны и дезертирства китайского командования, а также запрета Бэйянскому флоту со стороны дать решающий бой японскому флоту на внешнем рейде Люйшуня. Остатки гарнизона под командованием генерала Сюй Бандао прорвались и соединились с основными силами главнокомандующего китайскими войсками в Маньчжурии генерала Сун Цина. Люйшунь заняли японцы, захватившие в крепости огромные трофеи. При этом японские войска устроили в Люйшуне беспощадную 4-дневную резню под предлогом того, что в городе были обнаружены останки пленных японских солдат. Было вырезано около 20 тыс. китайцев, независимо от пола и возраста. Оставили в живых только несколько десятков человек, которые должны были захоронить убитых. Таким образом, японские зверства времен Второй мировой войны имели давнюю .

Порт-Артур. Вид на полуостров Тигровый хвост

Порт-Артур. Вид на внутренний рейд

В 1895 году по Симоносекскому договору Порт-Артур перешел к Японской империи. Однако под давлением России, Германии и Франции Япония была вынуждена вернуть залив Китаю. А в 1897 году России пришлось решать: занимать ли ей Порт-Артур, или его займут другие. Кроме того, русской эскадре на Дальнем Востоке давно уже требовался незамерзающий порт. Единственная военно-морская база на Тихом океане, Владивосток, зимой замерзала. Хороших ледоколов не было, и приходилось или на полгода ставить корабли на прикол, или на зиму уходить гостить в порты Японии или Китая. Обычно наши корабли зимовали в Японии. Однако теперь Японии становилась нашим врагом. Морское министерство рассматривало несколько вариантов создания незамерзающей военно-морской базы. Причем моряки отдавали предпочтение не Порт-Артуру, а базе на юге Корейского полуострова. Военно-морская база в Корее давала контроль над стратегическим Цусимским проливом, защищала Корейское королевство от вторжения японцев, и Владивосток был вдвое ближе (почти на 800 миль).

Управляющий Морским министерством вице-адмирал Тыртов отмечал: «Помешать из далекого Порт-Артура подготовлениям Японии к внезапному занятию Кореи нам будет значительно труднее, чем английской эскадре из Безикской бухты захвату Босфора. Для того чтобы… своевременно разрушить такой план захвата и чтобы Япония не решилась на это предприятие в сознании риска неудачи и неизбежных громадных потерь, необходимо иметь опорную точку на юге Кореи. База эта… нужна сверх того как связующее звено Владивостока с Порт-Артуром. Станция в южной Корее являлась бы, кроме того, сильной угрозой… более многочисленному торговому флоту Японии. Приобретение такого порта должно составлять цель, к которой необходимо стремиться неуклонно… Для обеспечения нашего спокойствия и развития на крайнем Востоке нам нужны не дальнейшие приобретения в Китае… а достижение преобладания на море. Но такое преобладание недостижимо одним уравнением наших сил в Тихом океане с японскими и даже некоторым излишком с нашей стороны, пока расстояния наших баз от объекта действий, т. е. Кореи, будут так велики, как теперь по сравнению с Японией, для которой всегда будет служить большим соблазном возможность… перебросить в Корею целую армию раньше, чем это даже будет известно во Владивостоке или Порт-Артуре. Поэтому нам необходимо стремиться приобрести… защищенную базу в юго-восточной части Кореи, предпочтительнее всего Мозампо, чтобы обеспечить себя от всяких неожиданностей со стороны Японии».

Таким образом, русские моряки видели уязвимость Порт-Артура со стороны Японии и предпочитали порт на Корейском полуострове, который легче будет защищать. Кроме того, база в Корее связывала Владивосток и Порт-Артур в единую систему и позволяла защитить Корейский полуостров от японского десанта и соответственно укрепляла безопасность и Порт-Артура. Однако дело решили якобы экономические интересы и действия Витте и К°. Витте и другие махинаторы надеялись, что Порт-Артур позволит вести торговую экспансию в Китае. А формально для царя и для российской общественности выдвинули совершенно справедливый аргумент - не захватим мы, захватят другие.

В ноябре 1897 года на заседании российского правительства обсуждалась записка министра иностранных дел графа Муравьева с предложением занять Порт-Артур или рядом находящийся Даляньван - пользуясь в качестве удобного предлога тем, что немцы незадолго до того заняли китайский порт Циндао. Муравьев заявил, что считает это «весьма своевременным, так как для России было бы желательно иметь порт на Тихом океане на дальнем востоке, причем порты эти… по стратегическому своему положению являются местами, которые имеют громадное значение». Генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович заявил: «Надо послать в Артур сильную эскадру».

Витте формально был против. Однако он и так уже сделал всё, чтобы Россия влезла в Китай с головой, теперь можно было уйти в тень, свалив будущую вину на других. Через несколько дней после заседания Николай принял решение занять Порт-Артур и Дальний, чтобы их не заняли британцы.

Действительно, захват германцами Циндао заставил Британию начать сосредоточение своей Тихоокеанской эскадры у Чусанских островов. Планы британцев были очевидны. Отдельные корабли британской эскадры появились в Печилийском заливе. С конца ноября в Петербург стали поступать тревожные известия, что в Чифу ожидается британская эскадра в полном составе, что она идет затем в Порт-Артур, чтобы опередить Россию. Посол Павлов сообщил об этом в Петербург 25 ноября 1897 г. 27 ноября из самого Чифу донес об этом русский консул Островерхов. Кроме того, о подобных планах Англии намекнул русскому представителю в Пекине и германский посол барон Гейкинг.

Командующий Тихоокеанской эскадрой контр-адмирал Федор Васильевич Дубасов предложил Морскому министерству в ответ занять южнокорейский порт Мозампо. По мнению Дубасова, русская военно-морская база позволяла решить вопрос о стратегическом упрочнении России на берегах Восточного океана и давала русским опорный пункт, господствующий над сообщениями Кореи с Северным Китаем и Японией. Кроме того, этот пункт был связан с Сеулом главной в Корее большой дорогой, расстоянием всего до 400 верст.

Командующий Тихоокеанской эскадрой Фёдор Васильевич Дубасов. Под его командованием в декабре 1897 года эскадра вошла в Порт-Артур, хотя сам Дубасов был противником устройства базы Тихоокеанского флота в этом порту, предпочитая ему бухту Мозампо

Однако Петербург принял решение занять Порт-Артур. 29 ноября 1897 г. контр-адмиралу Дубасову было послано по телеграфу приказание немедленно по получении этой телеграммы отправить в Порт-Артур отряд из трех кораблей. «Отряд должен спешить, - говорилось в депеше, - и по прибытии оставаться в этом порту впредь до распоряжения, причем судам быть готовым ко всяким случайностям. Сохраните поручение в строжайшем секрете даже от командиров; его должны знать только вы и Реунов. Официально назначьте посылку отряда в какой-нибудь другой порт. Остальные суда эскадры держите в полной готовности; уведомьте срочно о получении телеграммы и о выходе отряда».

В ночь на 1 декабря эскадра контр-адмирала Реунова вышла из Нагасаки. Если бы в Порт-Артуре оказались англичане, то Реунов должен был ждать указаний Петербурга и ограничиться протестом. Но англичан в Порт-Артуре не оказалось. Когда 4 декабря задержанный в пути свежим ветром отряд Реунова появился на внешнем рейде, там находились только китайские суда. Английская канонерская лодка «Дафнэ» пришла в Порт-Артур только 6 декабря и через некоторое время ушла.

Контр-адмирал Дубасов считал необходимым наряду с Порт-Артуром занять и Талиенван. Он телеграфировал в Петербург: «Без поддержки Талиенвана - Порт-Артур мог быть изолирован, и связь их обоих с внутренней базой могла быть прервана». 3 декабря в три часа ночи Дубасову было отправлено приказание царя Николая II немедленно послать в бухту Талиенван один крейсер и две канонерские лодки. «Невозможно позволить англичанам хозяйничать на севере», - телеграфировал великий князь Алексей Александрович.

8 и 9 декабря крейсер «Дмитрий Донской» и канонерские лодки «Сивуч» и «Гремящий» вошли в гавань Талиенвана. Британских кораблей там не оказалось. 17 декабря в Порт-Артур пришла канонерка «Кореец». Одновременно с ней пришли на внешний рейд и встали на якорь два британских крейсера, но вскоре они ушли. Таким образом, русский флот занял Порт-Артур. Наступила очередь дипломатии.

Продолжение следует…

Расположенный на южной оконечности полуострова Муравьева-Амурского, прикрытый с моря обширным островом Русский, Владивосток в качестве естественной якорной стоянки флота может быть отнесен к наилучшим в мире.

Бухта Золотой Рог, окруженная со всех сторон сопками, укрыта от взоров со стороны моря.

Бухта сама по себе, быть может, несколько тесная для стоянки большой эскадры, вполне обеспечивала полный простор для стоянки отряда владивостокских крейсеров и тех местных судов (миноносцев; транспортов), которые были приписаны к расположенному в городе Сибирскому флотскому экипажу.

Кроме Золотого Рога к владивостокской базе нужно отнести многочисленные окружающие бухты, как Новик, Диомид, Улисс, Патрокл и многие другие. Бухта Новик, не уступающая по размерам Золотому Рогу, в свою очередь могла вместить значительную эскадру. Небольшой канал, прорытый через перешеек, между проливом Босфор Восточный в бухте Новик, давал возможность укрытого прохода, в последнюю из Золотого Рога малых кораблей.

Бухта Золотой Рог, сообщаясь с проливом Босфор Восточный, имеет через него два выхода: на восток в залив Уссурийский, на запад в залив Амурский.

Оба эти залива являются частями залива Петра Великого, размеры которого от залива Посьет на западе до залива Америка на востоке определяются протяжением около 100 морских миль.

Из двух омывающих полуостров Муравьеа-Амурского заливов Амурский залив Амурский прикрыт цепью островов (в 1904 году почти не населенных), тянущейся от острова Русский на юго-запад до возвышенного мыса Гамова; залив Уссурийский, гораздо более открытый со стороны моря, отличается отсутствием островов, преграждающих вход в него. Лишь на восточном фланге у входа в Уссурийский залив расположен возвышенный остров Аскольд (с маяком того же наименования), а при входе из Уссурийского залива в пролив Босфор Восточный – островок Скрыплев (тоже с маячным зданием).

Глубины залива Петра Великого и больших заливов, его составляющих, повсюду, за исключением самых прибрежных участков, допускают свободное маневрирование кораблей любой осадки.

Главным неудобством Владивостока считалось замерзание.

Оно распространяется здесь как на наиболее укрытые бухты, такие как Золотой Рог, Новик и др., так и на более крупные заливы – Амурский, Посьета и пр.

Однако, сплошной ледяной покров, достигающий в укрытых заливах и бухтах толщины 60-85 см, образуется только в укрытых с моря водоемах. Залив Уссурийский, будучи открыт широким раструбом в сторону моря, не покрывается сплошным льдом, но заполняется плавающим в виде ледяного припая у берегов, разламываемого волной и выносимого ветром в море.

До 1904 года считалось, что навигация во Владивостоке прекращается в среднем на 110 дней (с конца декабря до середины апреля). Это обстоятельство являлось постоянным поводом для русских командующих в пользу «поисков незамерзающего порта».

После появления во Владивостоке ледокола поддержка навигации оказалась возможной и в зимнее время. Во всяком случае, западная часть бухты Золотой Рог и ее внешнее колено, протянувшееся с севера на юг к проливу Босфор Восточный, сделались доступными при помощи ледокола для паровых судов. В этой западной части бухты расположен торговый порт Владивостока, в ней же зимой 1903-1904 и 1904-1905 годов стояли крейсеры Владивостокского отряда.

Порт-Артур

После вступления на престол Николай II продолжил на Дальнем Востоке политику своего отца Александра III.

В 1891 году началось строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, призванной ускорить экономическое развитие Дальнего Востока, а также развивать торговые отношения России со странами юго-восточной Азии. В 1896 году Россия и Китай заключили оборонительный союз. Затем последовало соглашение о строительства Китайской восточной железной дороги (КВЖД), кратчайшим путем соединявшей транссибирскую магистраль с Владивостоком по территории Китая.

Китайский город Люйшунь, вошедший в историю Японии и России как Порт-Артур по имени капитана английского судна, впервые зашедшего туда в 1858 году, возник в 80-х годах ХIХ века на юге полуострова Ляодун. Китайское правительство решило построить на берегу Желтого моря бухты военно-морскую базу. Начатые фортификационные работы были сорваны Японо-китайской войной 1894–1895 годов. Потерпевший в ней поражение Китай уступил весь полуостров Японии, но почти сразу же получил его обратно в результате совместного протеста России, Германии и Франции.

Англичане решили оккупировать (захватить) Порт-Артур, сделав его своим опорным пунктом в этом регионе. Китайское правительство предложило России использовать Порт-Артур в качестве операционного пункта Тихоокеанской эскадры. В декабре 1897 года отряд русских кораблей вошел на внешний рейд Порт-Артура и остался там зимовать.

В 1898 году между Россией и Китаем был подписан договор о концессии, и Россия получила права на аренду Ляодунского полуострова сроком на 25 лет. Таким образом, в составе России появилась Квантунская область с центром в Порт-Артуре. В 1901 году началось строительство Порт-Артурской крепости. На рейде встала 1-я Тихоокеанская эскадра адмирала Старка (7 броненосцев, 9 крейсеров, 24 миноносца, 4 канонерские лодки и другие суда). Главной задачей гарнизона и флота была защита русских владений в Китае от нападения японских войск.

Порт-Артур имел незамерзающую гавань и обладал выгодным географическим положением. Отсюда русский флот мог контролировать значительные участки морского пространства вокруг Манчжурии. Однако условия базирования российского флота на Дальнем Востоке оказались сложными. Россия имела там два военных порта – Владивосток и Порт-Артур. Расстояние между ними по морю составляло около 1000 морских миль, причем часть этого пути контролировалась японским флотом.

Изначально гавань Порт-Артура была мелководной. Кроме того, выход из порта на внешний рейд осуществлялся через мелководный узкий пролив шириной до 300 м и протяженностью около 900 м, крупные корабли могли проходить его только во время прилива. Еще до появления русских китайцы построили здесь искусственный Восточный бассейн с глубинами до 5 м при самом низком уровне воды. Русские устроили в порту сухой док, восстановили разрушенную верфь, в которой обосновался филиал петербургского Невского завода для сборки и ремонта миноносцев. На территории порта были построены здания арсенала, портовой и торпедной мастерской, док для миноносцев. Продолжились дноуглубительные работы.

9 февраля 1904 года японский флот внезапно атаковал Тихоокеанскую эскадру, стоявшую на рейде без боевого охранения. Японские миноносцы повредили три русских корабля и заперли флот до прихода своих главных сил в гавани Порт-Артура. 13 апреля погиб флагманский броненосец “Петропавловск”, а с ним и командующий русским флотом С. О. Макаров. Русская эскадра до 10 августа несколько раз пыталась выйти в море, но все время сталкивалась с японским флотом и возвращалась обратно.

Порт-Артур, вид на Большой рейд

19 августа начался штурм крепости. Потеряв за пять дней 20 тысяч солдат (русская армия – около 6 тысяч), японцы смогли вклиниться на отдельных участках в линию обороны, не добившись серьезного успеха в целом. 2-й и 3-й штурмы, предпринятые соответственно 19–22 сентября и 3–31 октября, позволили войскам генерала Ноги захватить три русских укрепления. Но и это не дало осаждающим стратегического преимущества. Лишь после 4-го штурма, проведенного 5 декабря, японцы, потеряв 8 тысяч человек, захватили господствовавшую над городом гору Высокую и начали обстрел запертой на рейде эскадры. 15 декабря погиб организатор и вдохновитель обороны Порт-Артура генерал Кондратенко со всем своим штабом.

Героическая оборона Порт-Артура продолжалась 329 дней. В борьбе за город японцы потеряли более 110 тысяч человек и 15 боевых кораблей.

И тем не менее, Россия потерпела в войне с Японией сокрушительное поражение. Заключенный после войны Портсмутский мирный договор аннулировал права России на Порт-Артур и передал их Японии. Кроме того, Россия передала Японии в полное владение южную часть Сахалина с прилегающими островами.

Срок японской аренды Порт-Артура истек в 1923 году, но японское правительство отказалось вернуть город Китаю. До конца второй мировой войны Порт-Артур служил Японии военно-морской базой и плацдармом для проникновения в Маньчжурию.

В августе 1945 город был захвачен советскими десантниками и после капитуляции Японии получил статус базы совместного использования СССР и Китаем. Срок договора предусматривал такое использование в течение 30 лет. За первое десятилетие Советский Союз восстановил все разрушенные войной сооружения и построил ряд новых. А в мае 1955 года безвозмездно передал все это Китаю в качестве акта дружбы.

Находка

По преданию в 1859 году группа русских судов под командованием генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева-Амурского возвращалась из японского порта Хакодате. По пути в Николаевк-на-Амуре составлялась лоция района плавания. Суда попали в шторм. Небольшой парусный корвет «Америка» всю ночь носило по волнам, а к утру вынесло в залив, глубоко врезавшийся в скалистый берег.

Вот подлинная запись, сделанная тогда в штурманском журнале: «Открытая бухта не обозначена на карте, а посему ей присваивается название “гавань Находка”, а заливу имя корабля». Так 5 июля 1859 года на морской карте появилось еще два новых имени.

Во время осмотра морякам открылась красивая и удобная для стоянки судов бухта. В 1864 году на берегу бухты был создан пост. В течение долгого времени Находка развивалась как обычное поселение. Тем не менее, еще в конце XIX века русские портостроители отмечали пригодность бухты Находка для строительства большого порта. Залив Америка достаточно обширен, глубок и защищен от тайфунов, а главное – незамерзающий.

Торговое мореплавание на берегах бухты Находкав 1867 – 1873 годы. В гавани была построена пристань, склады и кузница для обслуживания морских судов. Большинство грузовых операций приходилось на ведомственный пароход«Находка». В 1906 году в устьеСучанабыла открыта грузопассажирская линия Владивосток-Находка. Пароход «Сибирь» совершал регулярные рейсы два раза в неделю. В 1930 годы в бухту Находка на берега одноимённого посёлка в районе мыса Шефнер была проложена железная дорога, построен пирс протяжённостью 125 метров, открыт порт-пункт Находка.

Первые проекты строительства порта в районе залива Америка относятся к 1934 году. Были разработаны проекты лесного и угольного портов.

7 октября1939 годаЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли постановление «О перенесении Владивостокского торгового и рыбного портов в бухту Находка». Строительство крупного торгового порта началось в 1940 году. Порт строился заключённымиГУЛАГа. С началом войны в 1941 году строительство было остановлено, но в 1944 году возобновилось.

Предназначался молодой приморский порт для переброски генеральных грузов – угля, леса в восточный сектор Арктики в период освоения Северного морского пути.

К 1946 году были построены первые 100 м причала. В 1947 годуу первых причалов Торгового порта под погрузку встало первое торговое судно – датский пароход «Грета Мерск». Дальнейшее развитие порта происходило одновременно с эксплуатацией.

В 1950 году начинает работу рыбныйпорт. Первые 10 лет главными грузами в порту были лес-кругляк и соль. В те годы по побережью Японского моря активно строились рыбокомбинаты, на которых заготавливалась соленая рыба в бочках. В порту Находка соль перегружали из вагонов на корабли.

В 1952 году советское правительство подписало уникальное постановление «Об открытии торгового порта Находка для захода иностранных судов». Это был единственный порт на Дальнем Востоке, открытый для заграницы.

Первая очередь порта Находка была закончена в 1956 году. На тот момент он уже принимал пароходы с осадкой в 10 метров (суда грузоподъемностью до 30 000 тонн), это позволило довести объем грузооборота до 1,4 млн. тонн и удваивать его потом каждые 5 лет.

Перспектива у нового российского причала была огромная. По своему географическому и экономическому положению он оказался очень удобным для развития торговых связей со странами азиатско-тихоокеанского региона.

В 1956 году по соседству с морским торговым портом Минрыбхоз стал строить специализированный порт по переработке морепродуктов. Затем возникла необходимость поблизости соорудить два мощных судоремонтных завода. Самый старый из них – Находкинский СРЗ. А на акватории у рыбного порта возник Приморский судоремонтный завод – самое крупное объединение рыбацких предприятий на Дальнем Востоке. Кроме того, в порту базировалось крупнейшее рыбодобывающее предприятие – База активного морского рыболовства, имеющая в своем составе около 120 различных судов и мощную техническую базу с доком, мастерскими по техническому обслуживанию. Существовали Дальневосточные механические мастерские, которые работали на весь технический флот – это одно из современных наиболее оборудованных и оснащенных предприятий в области строительства причалов. А причалов в то время по тихоокеанскому побережью строилось довольно много для флота, который, следует отметить, очень разнообразен по типам судов и чрезвычайно современный не только для Дальнего Востока, но и для всей страны. В 1973 годузапущены в эксплуатациюВосточныйинефтеналивнойпорты. Нефтеналивной порт разместился в бухте Новицкого и специализировался по переброске нефтепродуктов для всех флотов, работающих в морях Тихого океана, и обеспечению северных и арктических регионов страны, а также на внешний рынок. Перерабатывал и опасные грузы, взрывчатые и горюче-смазочные вещества для обеспечения северных регионов.

В 2009 годубыли объединены администрации Торгового, Рыбного и Нефтеналивного портов Находки. На рыбных терминалах «Находкинского морского рыбного порта» реализуется программа по переоборудованию площадок для переработки контейнерных грузов.

Советская Гавань

История порта Советская Гавань начинается с мая 1853 года, когда во время работы Амурской экспедиции, которую возглавлял Г.И. Невельской, была открыта одна из лучших естественных гаваней мира – залив Императорская Гавань. К исследованию Г. И. Невельского подталкивала острая необходимость оборудования на востоке России гавани, которая могла бы принимать большие суда, а также слабая изученность берегов Татарского пролива: на картах того времени в этом районе не было обозначено значительных бухт или заливов.

«Подобную Гавань трудно отыскать в целом мире. Все флоты мира здесь без труда поместятся в совершенном спокойствии от всяких ветров и непогод. Мы можем теперь, имея в руках такую гавань, устье Амура и Сахалин, владеть всею торговлею северного Тихого океана», – с восхищением писал В.А. Римский-Корсаков.

И уже 4 августа 1853 года Г.И. Невельской основал «военный Его Императорского Высочества генерал-адмирала великого князя Константина пост» – первое русское поселение в заливе Императорская Гавань.

В 1907 году Императорская Гавань становится важнейшим лесоторговым центром востока России, здесь основана и работает австралийская лесная концессия «Слей-Мур». К 1913 году в гавани существовали три населенных пункта на берегах бухт Лососина, Маячная и Японская (в последствии – Курикша).

В 1922 году после установления в крае советской власти Императорская Гавань была переименована в Советскую Гавань. А статус города рабочий поселок Советская Гавань получил 18 января 1941 года по Указу Президиума Верховного Совета РСФСР.

30-е и 40-е годы XX века стали для Советской Гавани временем активного экономического развития и формирования социальной инфраструктуры. В это время строится и приступает к работе первый судоремонтный завод. В июне 1937 года на судоремонтный завод Министерства Морского Флота прибыл первый плавучий док грузоподъемностью 5 тыс. тонн, этот год считается датой рождения завода и морского порта. Сформирована Северная Тихоокеанская флотилия, начато строительство железной дороги Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань, по которой в 1945 году было открыто движение.

В августе 1945 годав ходе военной кампании противЯпониииз Советской Гавани был переброшен десант наЮжный Сахалин, в послевоенные годы на многих стройках города работали японские военнопленные.

Долгое время порт являлся одной из баз Тихоокеанского военно-морского флота, ныне баз ТОФ находится в близлежащем посёлкеЗаветы Ильича.

Советская Гавань с высоты птичьего полета

Ванино

Глубоководная бухта Ванина (названная в честь топографа И. К. Ванина) открыта в мае 1853 года. Освоение бухты началось лишь в 1939 году.

В эти года существовала угроза новой войны с Японией и правительство СССР приняло решение построить железную дорогу Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань. Конечным пунктом этой железной дороги и стал морской порт Ванино.

21 мая 1943 года Государственный Комитет Обороны СССР издал постановление о строительстве железнодорожной линии Комсомольск – Советская Гавань и морского порта в бухте Ванина.

Официальная дата основания порта – 18 октября1943 года. В этот день Дальневосточным морским пароходством утверждено штатное расписание портового пункта Ванино.

В апреле 1944 годабыл досрочно сдан в эксплуатацию первый пирс. В 1945 году были построены уже два пирса, а в 1948 – закончено строительство третьего пирса. К 1950 году в порту Ванино было три нешироких (12 и 20 м) пирса, соединенных с берегом дамбами, и береговая территория с железнодорожными путями и складским хозяйством.

Ванинский порт в 1950-е годы

В строительстве дороги большую роль сыграли заключённые, солдаты строительных батальонов, а также около 50 тысяч военнопленных.

В 1946 году в порту Находки произошел крупнейший взрыв парохода «Дальстрой», груженого взрывчаткой. Практически все портовые сооружения Находки были разрушены. С этого момента резко возросло значение Ванинского порта и он получил дополнительный импульс развития.

В 1950 году в связи с ростом грузооборота было принято решение о дальнейшем развитии Ванино и превращении его в морской торговый порт союзного значения.

В 1973 году введена в эксплуатацию паромная переправа Ванино – Холмск (Сахалин),что позволяет преодолевать расстояние между Сахалином и материком всего за 9 часов, обеспечивать переброску грузов в железнодорожных вагонах, в автомобилях.

В настоящее время Ванино – один из крупнейших морских портов на Дальнем Востоке. Во многом этому способствует его выгодное географическое положение. Порт находится на стыке нескольких территорий связанный между собой транспортными коридорами – это Магаданская область, остров Сахалин, дальневосточное арктическое побережье. Порт имеет выход на две независимые железнодорожные магистрали – Транссибирскую и Байкало-Амурскую. Идет строительство автомобильной дороги Ванино – Лидога, с ее окончательным вводом в 2018 году значение порта Ванино еще возрастёт, так как увеличивается поток грузов с Хабаровского, Приморского краев, Амурской области во все населенные пункты Сахалина.

Навигация в порту открыта круглый год. В зимний период, когда акватория бухты покрыта льдом (с января по март), проводка судов осуществляется с помощью ледоколов.

В торговом порту имеется 22 грузовых причала и пирса общей протяжённостью более 3 км. Они входят в состав четырёх перегрузочных комплексов и нефтеналивного терминала.

Схема паромной переправы Ванино – Холмск

Порт Ванино

Магадан

В ХХ веке в связи с поиском новых мест добычи драгоценных металлов возрос интерес русского правительства к Чукотке и Охотскому побережью. На окраину России снаряжалось несколько экспедиций, но промышленного золота обнаружено не было. В 1915 году в бассейне Среднекана старатель-одиночка Шафигулин по прозвищу Бориска нашел первое на Колыме золото. В 1926 году экспедиция С. В. Обручева установила благоприятные геологические условия для залегания этого металла.

Через два года Первая Колымская экспедиция Ю. А. Билибинаположила начало детальному изучениюКолымы. Достоверные сведения об экономике края были получены гидрографической экспедицией И. Ф. Молодых, который рекомендовалбухту Нагаевакак удобную для сооружения порта и исходную точку строительства дороги.

ПосёлокМагадан на месте будущего города был основан в1929году.

Горняки и геологи нуждались в продовольствии и оборудовании, а доставка грузов по вьючной Ольской тропе и затем сплавом по МалтануиБахапчезанимала много времени. В ноябре 1931 года был создан Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы «Дальстрой» (c 1938 года – Главное Управление строительства Дальнего Севера НКВД СССР «Дальстрой»).

Основной задачей Дальстроя являлось комплексное освоение ранее необжитых территорий Северо-Востока России, в первую очередь, разведка и добыча стратегически важных полезных ископаемых, а также строительство дороги с Охотского побережья к приисковым районам. И в действительности, вначале город рос как база для снабжения колымских приисков, куда и велась трасса, отправлялись основные силы геологов, горняков, строителей. Но во времена сталинских репрессий начался новый период истории Магадана.

1 апреля 1932 годабыл создан Северо-Восточный исправительно-трудовой лагерь (Севвостлаг или УСВИТЛ). В бухту Нагаева начался массовый завоз заключённых. К концу 1932 года их было завезено более 9 тысяч. Все заключённые первоначально использовались в основном на строительстве Магадана иКолымской трассы.

14 июля 1939 годарабочий посёлок преобразован в город. Эту дату принято считать годом рождения Магадана, хотя он был заложен десятью годами раньше.

Севвостлаг «умер» вместе с реорганизацией Дальстроя. Такой осталась для потомков цена существования одного из главных «островов ГУЛАГа» на северо-востоке России в течение более чем четверти XX века.

В декабре 1953 года на территории «Дальстроя» была образована Магаданская область, город стал её административным, экономическим, научным и культурным центром.

Отсутствие железнодорожного сообщения на северо-востоке страны с самого начала определило исключительное стратегическое значение Магаданского порта для освоения территории. Порт рос и развивался вместе с Колымой. Период наивысшего его расцвета пришелся на 70 – 80-е годы, когда переработка грузов перевалила за три миллиона тонн. В 1961 – 1962 году здесь прошла первая зимняя навигация. И с тех пор порт работает круглогодично. Сегодняшние производственные мощности предприятия позволяют перерабатывать 2,2 миллиона тонн грузов различной номенклатуры (кроме нефтеналивных). Порт имеет пять глубоководных причалов, 15 портальных кранов, комплекс механизмов и оборудования, открытые и крытые склады, пограничный и таможенный пост.

Порт сурового Магадана

Порт сурового Магадана