Церковный собор 1666 1667 борьба за первенство

Полный текст Деяний Собора в нераспознанном, но вполне удобочитаемом виде - здесь

Благодарю Сергея Строну, взявшего на себя труд распознания текста в части, относящейся к чиноприему.

Текст достаточно большой, поэтому вкратце изложу его содержание. Значительную часть (примерно половину) текста занимает рассмотрение Деяний собора 1620 г. при патр. Филарете, постановившем перекрещивать католиков. Приводятся подробные выписки из соборных Деяний и указывается несостоятельность обоснований такого постановления. Отмечается, что основной ересью католиков является учение об исхождении Святого Духа. Указывается, что арианство и македонянство являются тягчайшими ересями, однако ариан и македонян не перекрещивали. Приводятся все основные каноны, определяющие чиноприем и некоторые святоотеческие цитаты. Приводятся примеры, когда последующие соборы исправляли решения предыдущих (в том числе пример отмены решения Карфагенского собора при св. Киприане о крещении еретиков и раскольников - Вселенскими соборами). Отдельно отмечается, что перекрещивание запрещается 47-м Апостольским правилом. Дается ссылка на постановление о миропомазании католиков Константинопольского собора 1484 г. и известная цитата св. Марка Ефесского, в которой он устанавливает прием католиков через миропомазание по аналогии с арианами и македонянами. Это же решение подтверждает и данный собор.

По всей видимости, аргументация в основном основана на Деяниях Константинопольского собора 1484 г (напомню, что в заседаниях, акты которых ниже приводятся, участвовали два Восточных Патриарха). Впрочем вспомнили и аналогичное мнение св. Иосифа Волоцкого (которое патр. Филарет или не знал или проигнорировал).

Фрагмент Деяний Большого Московского собора 1666-7 г. о чиноприеме католиков

IX. Во имя Отца, и Сына, и святаго Духа, аминь. Нынѣ шняго настоящаго лѣ та, 7175 отъ сотворенія свѣ та, отъ воплощенія же Бога Слова 1667, марта въ 15 день. По богодохновенному тщанію великого государя царя и великого князя Алексія Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣ лыя Россіи самодержца, всесвятѣ йшіи патріарси, Александрійскій Паисій Божіею милостію папа и патріархъ и судія вселенскій, Макарій Божіею милостію патріархъ Божіяго града Антіохіи и всего востока, Іоасафъ Божіею милостію патріархъ Московскій и всеа Россіи, снидошася купно съ преосвященными митрополиты, со архіепископы и епископы, и со всѣ мъ освященнымъ соборомъ. Къ нимъ же возгласи великій государь царь и великій князь Алексіи Михайловичъ всеа Великія и Малыя и Бѣ лыя Россіи самодержецъ, о преждебывшемъ соборѣ во 129-мъ году, при святѣ йшемъ Филаретѣ Никитичѣ патріархѣ Московскомъ и всеа Россіи, о крещеніи отъ Римскія вѣ ры приходящихъ къ православнѣ й вѣ рѣ святыя Восточныя церкве, правилно ли повелѣ ся тѣ хъ крестити? Всесвятѣ йшіи же патріарси, преосвященніи митрополиты, архіепископы и епископы, и весь освященный соборъ, услышавше о семъ богопріятное желаніе великаго государя царя и великаго князя Алексія Михаиловича, всеа Великія и Малыя и Бѣ лыя Россіи самодержца, повелѣ ша изъ соборнаго изложенія оного, еже бысть при бытіи святѣ йшаго патріарха Филарета Никитича Московскаго и всеа Россіи, и изъ правилъ святыхъ Апостолъ и святыхъ Отецъ и изъ прочихъ божественныхъ писаній выписати, для свидѣ тельства, аще согласно съ правилы и съ божественными писаніи оного бывшаго собора списатели выписки предложиша о томъ Латинскомъ крещеніи, или что несогласно.
Выписано изъ правилъ и изъ соборнаго онаго изложенія:
Въ соборномъ изложеніи на листу 219 напечатано: Говорилъ Іона митрополитъ Крутицкій, яко писано въ 6-мъ соборѣ , что Латинъ не крестити, токмо мѵ ромъ помазывати: и ему Іонѣ отвѣ тъ. Въ томъ правилѣ 95 не то написано; мы убо то правило обрѣ тше чтохомъ, и въ томъ правилѣ въ девятьдесятъпятомъ написано: «Яко Павликіаны, иже отъ Павла Самосатскаго суть, и Евноміаны, и Монтанити, иже суть и Монтане, и Савеліаны, и Манихеи, и Іуалентіаны, тіи же и Валентини, и Маркіонити, тіи же и Маркіане, и сущіи отъ подобныхъ имъ ересей приходящіи къ правовѣ рнѣ й вѣ рѣ , яко Еллины пріемлемъ сихъ; а Еллинъ подобаетъ совершенно крестити.» И то напечатано изъ толкованія того правила, которыхъ ересей въ сущемъ правилѣ не писано, но писано отъ инѣ хъ правилъ о тѣ хъ, которыхъ и крестити подобаетъ; а писано въ томъ сущемъ правилѣ 6-го Вселенскаго собора 95-мъ сице: «обращающихся отъ еретикъ сице пріимаемъ, Аріаны, Македоніаны и Наватіаны же, иже и чистіи именуются, Несторіаны и Четырепадесятники, иже суть Средницы Наполинаріаны, и Евтихіаны, и Северіаны, и иже отъ подобныхъ имъ ересей проклинающыя вся ереси и съ ними и свою, помазуемъ святымъ мѵ ромъ темена, очи, ноздри, уста, уши, и энаменающе я глаголемъ: «печать дара святаго Духа.» И съ симъ правидомъ въ соборномъ изложеніи написанъ отвѣ тъ вышереченный несогласенъ.
Въ томъ же изложеніи на листу 220-мъ напечатано свидѣ тельства, святыхъ Апостолъ правилы 46 и 50; и въ правилѣ хъ святыхъ Апостолъ 46-мъ писано: «крещеніе и жертву еретическую пріемъ, святитель не священъ;» и 50-мъ: «аще который епископъ, или пресвитеръ, не крещаетъ въ три погруженія единѣ мъ глашеніемъ, но во едино погруженіе въ смерть Господню даемо, да извержется таковый, не рече бо Господь: въ смерть мою крестите, но шедше научите вся языки, крестяще ихъ во имя Отца, и Сына, и святаго Духа.» По симъ Апостольскимъ правиломъ 46 и 50-му поразумѣ ти подобаетъ (* Противъ нижесл ѣ дующей выписки на пол ѣ отм ѣ чено: Василіа Велик. толкованіе): глаголютъ бо оныя правила крещеніе и жертву еретическу и крещеніе во едино погруженіе, явно есть о тѣ хъ еретикахъ глаголютъ, иже Божія вѣ ры отнюдъ отчюждишася, ихъже и послѣ дующія правила повелѣ ваютъ крестити, а не о тѣ хъ, иже крещаются во имя Отца и Сына и святаго Духа, противятжеся иными нѣ кими расколы или ересми. И та Апостольская правила списатель не прилично выписалъ на Латинское крещеніе; глаголютъ бо оная правила: «аще кто не крещаетъ въ три погруженія, но во едино въ смерть Господню даемое, да извержется.» Латини же крестятъ не во едино погруженіе, и ниже въ смерть Господню, но трижды обливающе крестятъ во имя Отца, и Сына, и святаго Духа, якоже предложенный чинъ Римскаго крещенія святому собору сви дѣ тельствуетъ. Удобнѣ йши убо было бы оному списателю предложити о обливаніи, пріимется ли обливаніе за погруженіе; и оный списатель не написа свидѣ тельства винующа обливаніе.
Въ томъ же изложеніи на листу 220-мъ Перваго Вселенскаго собора правило 19-е на указѣ о Павликіанѣ хъ. И то правило Вселенскаго собора 19-е Латинскому крещеиію не прилично же: понеже Павликіане о Христѣ Бозѣ нашемъ неправо мудрствуютъ, проста человѣ ка глаголютъ.
На томъ же листу 220-мъ на оборотѣ (** За симъ в подл. прибавлено: печатано): «Мелхиседикіане, и Жидове, и Армене въ субботу постятся.» И то списатель выписалъ неправо же; о Жидовскомъ постѣ обличается законы Жидовскими, яко у нихъ субботу празднуютъ, а не постятся; о Арменѣ хъ же обличается отъ 6-го Вселенскаго собора правила 56, яко и въ Великій постъ Армени по вся субботы сыръ и яйца ядятъ. То правило и самъ списатель написалъ на листу 221-мъ, нарекъ то 6-го собора 56-е правило Апостольскимъ правиломъ; Апостольское же правило 56-е не о томъ глаголетъ. Той же списатель писалъ на листу 221-мъ (*** На пол ѣ приписано скорописью: Іюдее въ суботу празнуютъ.), а выше на листу 220-мъ: «Жидове въ субботу постятся;» а на листу же выше 221-мъ писалъ: «Римляне съ Жиды, и съ Мелхиседекіаны, и Армяны равно въ субботу постятся.» И то списатель неправо же написалъ. На томъ же листу на оборотѣ написалъ у Римлянъ Монтанову ересь, и аще у Римлянъ обрѣ тается Монтанова ересь и подобная той, иже еретиковъ покрещевати правила повелѣ ваютъ, подобаетъ крестити и Римлянъ; а по досмотру чина крещенія Латинскаго на соборѣ , у Римлянъ Монтановы ереси нѣ сть, понеже крещаютъ во имя Отца и Сына и святаго Духа, токмо обливаютъ трижды, а не погружаютъ.
И о обливаніи списатель бывшему собору при святѣ йшемъ Филаретѣ патріарсѣ свидѣ тельства никакова не предложилъ.
Тою же соборнаго изложенія на листѣ хъ 223, 224, 225, 226, 227, 228-мъ, списатель подобающихъ покрещевати уподобляетъ Латиномъ Монтанистовъ, глаголемыхъ Фругъ и Савелліанъ, неправѣ о святѣ й Троицѣ мудрствующихъ; ихъже не подобаетъ сравняти, понеже въ чину Римскаго крещенія написано: во имя Отца, и Сына, и святаго Духа крещаются.
На листу 228 на оборотѣ написано: Аріане крестятся во едино погруженіе, не глаголютъ во имя Отца и Сына и святаго Духа, но грядущаго по Предтечи Іоаннѣ , сирѣ чь во Христа Іисуса. И то списатель написалъ не право, не разсмотривъ правилъ: аще бы тако крещеніе Аріанское въ та времена было, а не во имя Отца и Сына и святаго Духа, не бы божественная правила повелѣ вали ихъ пріимати и не покрещевати, но токмо мѵ ромъ помазы- вати и ересь свою проклинати; якоже свидѣ тельствуетъ 6-го Вселенскаго собора правило 95-е, писано выше сего на 3-мъ листу.
На листу 201-мъ на оборотѣ , Вселенскаго собора 1-го правило 19 на указѣ Павликіанъ уподобляетъ Латиномъ. Списатель и сіе выписалъ не право же; писано о семъ выше сего на 4-мъ листу на оборотѣ .
Ересь главнѣ йшая у Латинъ отступленіе Восточныя церкве о исхожденіи святаго Духа, яко отъ Отца и отъ Сына исходитъ Духъ святый мудрствуютъ; и отъ тоя ереси Латинскія, яже есть о исхожденіи святаго Духа, тяжчайшая есть Аріанская и Македоніанская ересь. Аріане бо Сына Божія не единосущна Отцу и святому Духу исповѣ даютъ, но зданіе и тварь глаголютъ; Македоняне же святаго Духа отъ Отца и Сына отчюждаютъ, раба исповѣ дуютъ быти. Обаче правило 7-е втораго Вселенскаго собора и 6-го Вселенскаго собора 95-е не повелѣ ваютъ ихъ крестити, но токмо мѵ ромъ помазывати по чину; колми паче Латинъ, меншее преступленіе имущихъ, не подобаетъ крестити.
Правило 7-е Втораго собора сице глаголетъ: Четыредесятницы, иже и Средницы глаголются, и Аріане, и Македоніане, и На-ватіане, и Саватіане, и Аполинарити писаніе вдавше пріятни, помазующе токмо вся чювства; 6-го же Вселенскаго собора правило 95 выше сего писано на 3-мъ листу. И сихъ ради правилъ и Латинъ не подобаетъ крестити, понеже крещаются во имя Отца и Сына и святаго Духа, а не яко Монтанисти, и Пепузане, и Фриги, и прочіи подобніи имъ, суще совершеніи еретицы.
Василіа Великаго правило 1-е: еретикъ есть иже вѣ рою чюждь, а иже по нѣ коему незнаему вопрошенію, той есть расколникъ.
Собирающій же сихъ или о инѣ хъ непокорней, сіи суть подъцерковпицы, иже отлучившеся сами отъ соборныя церкве и иную создавше, особно собираются; а еже отъ еретика крещеніе не пріятно, отъ расколника же и отъ подъцерковника пріятно.
Правило Великаго Василіа 1-е: отъ еретика убо крещеніе не пріятно, отъ расколника же и отъ подцерковника пріятно.
Правило Тимоѳ еа Пресвитера, на листу въ Кормчей 634-мъ. Аріанъ не повелѣ ваетъ крестити, но точію мѵ ромъ помазывати.
Преподобнаго отца нашего Іосифа Волоцкаго въ книзѣ на Новгородскія еретики, во главѣ 15-й, писано: иже отъ еретикъ приходящихъ и кающихся, а вѣ рующихъ и крестившихся во имя Отца и Сына и святаго Духа, не повелѣ но паки крестити, но абіе Таинъ сподобляти по отверженіи своея ереси.
Кѵ ръ Тимоѳ ея, святѣ йшаго архіепископа Александрійскаго, отвѣ тъ правилный на вопросъ сице глаголющій: Вопросъ. Почто обращающыяся еретики къ соборнѣ й церкви не покрещаемъ? Отвѣ тъ. Аще бы сіе было (еже покрещевати), не бы человѣ къ скоро обращался отъ ереси, стыдяся покрещенія; обаче и возложеніемъ руку презвитерскую и молитвою вѣ сть приходити Духъ Святый, якоже свидѣ тельствуютъ Дѣ янія Святыхъ Апостолъ, зач. 18: тогда, рече, возложиша руцѣ на ня, и пріята Духъ святъ.
Еще къ симъ предложится на разсужденіе о отвергшихся Христа волею и пожершыхъ идоломъ, нетокмо самихъ погибшихъ, но и иныя понудившихъ погибнути съ собою; якоже Агкирскаго собора въ правилѣ девятомъ глаголетъ, на листѣ въ Кормчей: Иже нетокмо самъ своею волею пожеръ, но и иныя на то понудивъ, десять лѣ тъ да припадаетъ. Т О Л К О В А Н І Е. Аще кто своею волею пожеръ идоломъ, и самъ себе погубивъ, и другія понудивъ и вринувъ въ погибель, аще обратится, три лѣ та да пребудетъ съ послушающими, и другихъ шесть лѣ тъ да сотворитъ съ припадающими, лѣ то же едино да стоитъ съ вѣ рными, пріобщаяся съ ними молитвъ даже и до конца божественныя службы; и тако времене десять лѣ тъ прешедшу, да пріиметъ совершеніе и божественныхъ святынь до сподобится. Аще убо и инако житіе его испытаемо, не упразднити его божественнаго причащенія.
Аще же кто негодовати начнетъ за соборное изложеніе оно, еже бысть при святѣ йшемъ патріарсѣ Филаретѣ Никитичѣ Московскомъ и всеа Россіи, ревность имѣ я еже бы не разрушити его: о семъ таковый и да не негодуетъ и да несумнится, но да вѣ сть, яко и во древняя времена соборъ собора исправляше, не негодующе о первомъ, но на лучшее церкве смотряюще исправиша послѣ ди. Якоже видѣ ти есть въ Новой Кесаріи бывшій соборъ святыхъ Отецъ, въ немъже правило 15-е по 7-ми діаконовъ имѣ ти повелѣ ваетъ, аще и великій градъ есть; святіи же Отцы 6-го Вселенскаго собора зазрѣ ша о семъ Неокссарійскому собору, яко недобрѣ разумѣ ша, еже въ книгахъ Дѣ яній Апостольскихъ о седми діаконъ лежащаго словесе, не о служащихъ бо тогда Божественнымъ Тайнамъ мужехъ бяше попеченіе святымъ Апостоломъ, но о служащихъ въ трапезахъ, имъже бѣ порученно строеніе общія потребы; тогда собравшеся имѣ ти койждо церкви узакониша противо имѣ нію сходящемуся къ ней. Тожде реши и о другихъ многихъ правилахъ, ихъже паки Вселенстіи собори праздности преданы; [якоже при Кипріанѣ бывшемъ соборѣ видѣ ти есть, егоже началникъ великій той Кипріанъ бѣ , иже всякаго еретика и расколника покрещевати повелѣ ваше, и крестити на три чины расположивъ]. Но убо и въ великій четвертокъ Карѳ агенскій соборъ узаконоположи, повнегда вечеряти святымъ Тайнамъ Христовымъ причащатися, по подобію Господни оныя вечери; Вселенскій же 6-й соборъ разрѣ ши оно правило, не ядшимъ повелѣ святителемъ въ той день безскверную службу совершати, и людемъ такожде не ядшимъ тоя причащатися. И что много глаголати? И Апостольская узаконенія и правила святіи Отцы послѣ ди исправляху на лучшая: якоже видѣ ти въ 6-мъ Вселенскомъ соборѣ въ 12-мъ правилѣ , сице глаголющемъ: аще и реченно есть [во Апостольскихъ правилахъ] не пустити женъ епископомъ, но на лучшее поспѣ шеніе про- мышляюще, поставляемому епископу уже къ-тому не жити съ женою заповѣ даемъ; и многа ина таковая обрѣ сти имать кто отъ прежнихъ убо святыхъ соборовъ изложенная, отъ послѣ днихъ безъ зазора исправленая; а не зазираху и не поношаху прежнимъ въ неисправленіи. нынѣ убо о исправленіи прежде бывшаго собора при святѣ йшемъ Филаретѣ патріархѣ никтоже да сумнится, или зазритъ; лѣ по бо по преждереченныхъ образѣ хъ.
Аще же кто упорствомъ восхощетъ покрещевати Латины, памятствовати подобаетъ правило святыхъ Апостолъ 47-е, глаголющее сице: второе крещая крещеннаго истиннымъ крещеніемъ, и не покрещеваяй оскверненаго отъ зловѣ рныхъ, таковый святитель неосвященъ. И правило 55 писано выше на оборотѣ 3-го листа: то бо правило повелѣ ваетъ покрещевати во едино погруженіе крестящихся. Того же собора святыхъ Апостолъ 49-е: аще который епископъ, или пресвитеръ, по Господню завѣ щанію не креститъ во имя Отца и Сына и святаго Духа, но въ три безначальны, или въ три Сыны, или въ три Утѣ шители крещаетъ, да будетъ изверженъ.
Таковыхъ, иже Апостолская сія правила и послѣ дующая тѣ мъ вышеписанная Отческая правила повелѣ ваютъ крестити, тѣ хъ и крестити подобаетъ; а иже крестившихся во имя Отца и Сына и святаго Духа, таковыхъ въ божественныхъ правилѣ хъ святыхъ Апостолъ и снятыхъ Отецъ не обрѣ теся еже бы ихъ паки крестити.
О Латинскомъ убо крещеніи, еже дѣ йствуется во имя Отца и Сына и святаго Духа трикратнымъ обливаніемъ, всесвятѣ йшіи патріарси, кѵ ръ Паисій папа и патріархъ Александрійскій и судія вселенскій, и кѵ ръ Макарій патріархъ Божіяго града великія Антіохіи и всего востока, и кѵ ръ Іоасафъ патріархъ Московскій и всея Руси, и преосвященіи митрополиты и архіепиекони и епископи, и весь освященный соборъ, слушавше выписи сея дѣ ло разсудиша, яко не подобаетъ приходящихъ отъ Латинъ ко святѣ й апостолстѣ й Восточнѣ й церквѣ покрещевати. А во утверженіе сего узаконенія предложиша святѣ йшіи вселенстіи патріархи, кѵ ръ Паисій папа и патріархъ великаго града Александріи и судія вселенныя и кѵ ръ Макарій патріархъ Божія града великія Антіохіи и всего востока, на соборѣ книгу древнюю Греческую, въ нейже писано: яко въ лѣ то 6992 бысть соборъ въ Константинополи, въ пречестнѣ мъ храмѣ пресвятые Богородицы зовомыя Памма каристъ, отъ четырехъ вселенскихъ святѣ йшихъ и блаженнѣ йшихъ патріарховъ, кѵ ръ Симеона Константинопольскаго, и кѵ ръ Григорія папы и патріарха Александрійскаго, и кѵ ръ Дороѳ еа Антіохійскаго, и кѵ ръ Іоакима Іерусалимскаго, на превращеніе и упражненіе иже во Флорентіи злѣ бывшаго собора. Сей святый соборъ повелѣ , яко аще кто отъ Латинъ возвратится ко православнѣ й каѳ оличестѣ й Восточнѣ й церквѣ , помазывати ихъ святымъ мѵ ромъ, а не прекрещевати. Изобрази же и послѣ дованіе сей святый соборъ, како пріимати ихъ и вопрошати и како проклинати имъ Латинскіе ереси, и посемъ помазовати святымъ мѵ ромъ и молитвовати надъ ними; взимали же и рукописаніе отъ нихъ во святую великую церковь. Подобнѣ повелѣ ваетъ премудрѣ йшій и святѣ йшій кѵ ръ Марко Ефесскій митрополитъ во окружнѣ й своей епистолія, ея же начало сице: «иже по всей земли и островѣ хъ обрѣ тающійся христіане;» въ нейже по мнозѣ хъ рѣ чехъ и сія глаголетъ: яко отъ Латинниковъ приходящихъ къ православію, яко Аріановъ, и Македоніанъ, и Савватіанъ, и Новатіанъ, пріемлемъ подающихъ писаніе и проклинающихъ всякую ересь, не мудрствующую якоже мудрствуетъ святая Восточная церковь; и по седмому правилу Втораго собора печатаемъ, сіирѣ чь помазуемъ ихъ святымъ мѵ ромъ чело, очеса и прочая по уставу, глаголюще: печать дара святаго Духа, аминь.
Се тако пишетъ и повелѣ ваетъ святѣ йшій кѵ ръ Марко Ефесскій. Емуже согласующе и святѣ йшіи патріарси, со всѣ мъ освященнымъ соборомъ, сицевое сотвориша законоположеніе: Паисій Божіею милостію папа и патріархъ Александрѣ йскій и судія вселенскій, Макарій Божіею милостію патріархъ Антіохійскій и всего востока, Іоасафъ Божіею милостію па-тріархъ Московскій и всеа Русіи, и весь освященный соборъ, днесь прочитайте оного собора дѣ янія выписку бывшаго при святѣ йшемъ Филаретѣ Никитичѣ патріарсѣ Московскомъ и всеа Русіи, обрѣ тохомъ яко не праведно списателіе предложиша собору оному указанія правилная, и не суть прилична на покрещенія Латинъ; еще же во ономъ соборномъ дѣ яніи обрѣ тохомъ и правила правиломъ не сличны, указанія же ихъ, сіирѣ чь приводы, нимало къ правиломъ согласны, якоже то самое соборное являетъ дѣ яніе, изъ негоже разнство правилъ и указаній писася выше сего. И согласно судихомъ вси, яко неподобно Латинъ покрещевати, но точію по проклинаніи своихъ имъ ересей и по исповѣ даніи согрѣ шеній и по даяніи рукописанія помазовати ихъ святымъ и великимъ мѵ ромъ, и сподобляти Святыхъ и Пречистыхъ Таинъ, и тако пріобщати святѣ й соборнѣ й апостольстѣ й Восточнѣ й церквѣ , по священнымъ правиломъ, о нихъже впреди сего пространнѣ е речеся, не покрещевающе отъ Латинъ приходящихъ; о негодующихъ же о исправленіи собора, бывшаго при святѣ йшемъ Филаретѣ Никитичѣ патріарсѣ Московскомъ и веса Русіи, выше сего написася. Тако мы соборнѣ священными правилы достовѣ рно свидѣ тельствовахомъ и согласно судихомъ (* И согласно судихомъ приписано сверху строки ) вси, отъднесь приходящихъ отъ Латинъ къ нашей православнѣ й христіянстѣ й вѣ рѣ святыя Восточныя церкви не покрещевати, но по чину и свидѣ тельству вышеписанному пріимати, тако единомудрено утвердихомъ и своими руками подписахомъ. Лѣ та 7175 отъ созданія міра, отъ воплощенія же Бога Слова 1667, мѣ сяца іуніа въ.. день.
Черновой подлинникъ писанъ въ листъ, на дв ѣ надцати листахъ.

1666 год в Европе ожидали с трепетом - слишком много пророчеств было связано с этим числом, русские же, если верить историкам, воспринимали его наступление более спокойно. Тем не менее, именно в этом году произошло одно из важнейших для истории Российского государства событий - раскол Православной Церкви.

Вообще, XVII век вошел в историю Русской Церкви под названием "Век Патриаршества". Учрежденное церковными Соборами в конце XVI столетия (1589-1593), оно просуществовало немногим более 100 лет и было фактически упразднено с кончиной патриарха Адриана в 1700 году. В 1721 году император Петр I ввёл "Духовный регламент" - законодательный акт о реформе церковного управления. Согласно "Духовному регламенту" Церковь подчинялась государству, а вместо патриаршества учреждался специально созданный Святейший Синод. Церковь оставалась без Патриарха более двухсот лет , называясь "вдовствующей". Это время в истории Церкви называют "синодальным периодом".

Московский митрополит Макарий (Булгаков) писал: "Русский митрополит по власти и значению в своей Церкви вполне равнялся Патриархам и даже превосходил их, ему недоставало только Патриаршего имени". Патриаршество практически не изменило существовавшую на Руси систему церковной власти и ее отношений с властью светской, но придало ей новое, более высокое звучание. Патриарший сан Предстоятеля Русской Церкви поднимал международный авторитет и Русской Церкви, и Русского православного государства.

Итак, в 1666 году было собрано два Собора , посвященных разногласиям церкви. В результате патриарх Никон был обвинен в хуле на царя и Русскую церковь, самоуправстве, жестокости по отношению к подчиненным, лишен сана и отправлен в ссылку. Протопоп Аввакум был расстрижен и предан анафеме, как и другие раскольники. Произошло это 26 мая, 340 лет назад.

Материал из сайт

Собор Московский 1666-1667 гг. - антиканонический и еретический собор. Состав собора 1666-1667 гг. был очень пестрым и сбродным. Половина его состояла из чужестранцев, случайно попавших на собор, приехавших в Россию лишь поживиться ее богатыми милостынями. Каких только проходимцев и авантюристов не было здесь! Были тут греки, грузины, болгары, афониты, синаиты, амасиисты, хионисты, икониисты, хиисты, трапезонцы, хохлы. Почти все они не знали не только русского православия, не понимали и не знали русского духа, национальных русских чувств, не знали самой России, ее истории, ее страданий, но не знали даже русского языка. Что им Россия! На что им благочестие русского народа? Им нужны были богатства этой, по их понятиям, дикой, но хлебосольной страны. Они готовы были все проклясть, все признать еретичеством - не только русские книги и пальцы, не только просфоры и печати на них с восьмиконечным крестом Христовым, но и русские бороды, и русскую одежду. Да по своему невежеству, по своему незнанию русского языка они, собственно, и не понимали, что, кого, за что они клянут и анафемствуют, что и против чего они подписывают. Им нужны были лишь жирная кормежка и щедрое подаяние. А на все остальное им наплевать. […]

Этот новый собор вошел в историю с громким именем Великого Московского собора. По своему составу он действительно был исключительным для Русской Церкви. Собор состоял из трех патриархов (Московского, Александрийского и Антиохийского), двенадцати митрополитов (5 русских и 7 иноземных), девяти архиепископов (7 русских и 2 иноземных) и пяти епископов (2 русских, 2 малороссийских и 1 сербский) - всего 29 иерархов, из которых 14 иностранных, считая в этом числе двух малороссийских. Уже по одному этому составу собора можно было предусмотреть соборные определения по делу реформы патриарха Никона. Русские были безвольными и рабскими: они не могли на соборе ни возражать, ни высказывать мнений, независимых, свободных. Иностранные же архиереи, особенно патриархи, вели себя смело и повелевающе, как призванные исправить и просветить Русскую Церковь, вывести ее из тьмы заблуждений и ересей. Но, в сущности, всеми делами собора заправляли три лица: иезуит Паисий Лигарид, грек Дионисий - никоновский справщик, зарекомендовавший себя на соборе 1660 г. известным подлогом, и латинствующий Симеон Полоцкий, которого даже Епифаний Славинецкий изобличал в еретичестве. Собственно, эти только три деятеля «просвещали» на соборе несчастную Россию, все же остальные участники собора только соглашались с ними и прилагали к их постановлениям свои подписи. Заседания собора продолжались с перерывами более полугода: некоторые определения собора помечены августом месяцем.

Русские архиереи, составлявшие собор 1666 г., представили всем трем патриархам свои соборные дела и рассуждения. Патриархи утвердили их как «истинныя и правыя». В то время как патриархи и архиереи заседали в царских и патриарших палатах, исповедники и защитники Русской Церкви томились: одни - в монастырях под крепким караулом, другие - в мрачных тюрьмах, иные (например, протопоп Аввакум) - скованными, на цепи. К ним от собора были посланы духовные лица для допроса: признают ли они истинной апостольскую Восточную церковь? Православными ли считают восточных патриархов и русского царя и «мнят ли быть правыми новыя книги»? Заключенные исповедники отвечали, что сами принадлежат к истинной Православной Церкви и именно ее защищают от никоновских новшеств и ересей. Признают православным и царя, но только он, добавил протопоп Аввакум, по своему простодушию доверился Никону и по незнанию принял плевельные его книги. Аввакум выразил уверенность, что Алексей Михайлович с помощью Божией раскается в этой своей ошибке. Что касается восточных патриархов и русских архиереев, а также новых книг, то они, защитники старины, ответили, что признают их «смущенными и неправославными». Мы держим Православие, заявили заключенные страдальцы, бывшее прежде Никона, и веру и книги наших русских патриархов: Иова, Ермогена, Филарета, Иоасафа и Иосифа и прежних великих святителей и чудотворцев Русской Церкви, заседавших на святом Стоглавом соборе (в 1551 г.). Последователи этих чудотворцев, Аввакум, Лазарь, Епифаний и другие, были доставлены на собор. Здесь их не только увещевали и бранили, но и били. Однако никакими средствами не могли их переманить на свою сторону. Остались они при вере и обрядах своих русских чудотворцев. Собор предал их за это проклятию.

Восточные патриархи со всем собором вынесли определения по всем церковным вопросам, вызвавшим волнение и смуту в Русской Церкви. Все эти определения были повторением того, что было изложено в деяниях собора 1666 г., в книге «Жезл правления» и в сочинении архимандрита Дионисия. Собор признал никоновские книги, которые сам Никон заподозрил, «право исправленными»; триперстное сложение закрепил как неизменный догмат веры: будем «держать его вечно и неподвижно», - определил собор. Двоеперстие же признал страшным еретичеством и постановил «искоренить» из всех московских книг «писание» о нем, как сочиненное каким-то «скрытым еретиком армянской ереси». Собор признал законным сожжение на Афоне русских книг за изложенное в них учение о двоеперстии. Об «аллилуйи» собор говорил неоднократно, он признал сугубую «аллилуйю» «зело погрешительной», так как в ней, по его толкованию, не исповедуется единство Святой Троицы. С «великою клятвою» собор повелел говорить Символ веры «без прилога «истиннаго». Постановления знаменитого Московского собора - «Стоглавого» (1551 г.), на котором участвовали такие великие русские святители, как Филипп митрополит Московский, Гурий и Варсанофий казанские чудотворцы, новый собор признал незаконными, безрассудными и невежественными и вменил тот «собор не в собор и клятву не в клятву и ни во что, яко же не бысть». Признал собор «блядивым» и житие св. Ефросина Псковского, в котором повествуется, что этого преподобного отца сама Богородица в явлении ему наставила сугубить «аллилуйю».

Русская Церковь всегда принимала к себе латин через новое крещение, так как они крещены обливательно. Таким чином постановил принимать их и собор 1620 г., бывший под председательством Московского патриарха Филарета. Новый собор, 1667 г., отменил это постановление: он определил принимать латин только «третьим чином», т.е. под прочтение разрешительных молитв, миропомазывать же тех присоединенных, которые не помазаны миром в латинской церкви. В особом рассуждении, прилагаемом к деяниям собора, доказывается, что крещение, совершенное еретиком, «равночестно» православному и что можно крестить и обливательным способом. Крещение обливательное латин совершается Духом Святым, поэтому собор признал его «приятным». По поводу этого соборного постановления подканцеллярий Польши доносил папскому кардиналу в Варшаве, что патриархи Александрийский и Антиохийский дали этим «доказательство желания своего войти во святую унию» с Римом. Постановление собора 1667 г. о латинском крещении действительно изложено в духе латинства. В духе римско-католической церкви собор вынес определение и относительно меры воздействия на раскольников и еретиков. На вопрос, подобает ли их наказывать градским законом, собор ответил: «Ей, подобает», - и привел ряд мер, какими наказывали при византийских императорах: их заточали в тюрьмы, ссылали, били говяжьими жилами, отрезали им уши, носы, вырезали языки, отсекали руки. Все эти жестокости и убийства великий собор 1667 г. одобрил и благословил.

В заключение собор вынес следующее общее определение по вопросу о реформах бывшего патриарха Никона : «Во имени Великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа соборне заповедуем всем вам, архимандритом и игуменом, и всем монахом, протопопом и старостой поповским и всем священником местным и неместным, клирику же и всякому чину православных христиан великим и малым, мужем и женам», одним словом, всем членам Русской Церкви, в которой возникли сомнения относительно совершенного при Никоне исправления, «без всякаго изъятия и без всякаго между ними в каком-либо смысле различения». Что же повелевает собор и что завещает неизменно хранить?

Во-первых, повелевает покоряться во всем, без всякого сомнения и прекословия святой Восточной и апостольской Церкви Христовой.

Во-вторых, завещает неизменно хранить и следующие повеления:

а) принимать новоисправленные книги и по ним править все церковное Божие славословие;

б) святый Символ глаголати без прилога «истинного»;

Осуждением Никона не закончилась деятельность Московского собора. Собор 1667 года подтвердил определения собора 1666 года, одобрил книжные исправления Никона, произнес анафему на раскольников за их хулы и порицания на Православную Церковь и новоисправленные обряды. Клятва Стоглава на троеперстие и тройное аллилуйя была отменена. Собор совершенно согласился со взглядом низложенного патриарха на Монастырский приказ. Все церковные дела были изъяты из гражданской подсудности Монастырскому приказу, церковные лица на прежних основаниях были подчинены по гражданским искам суду епархиальных архиереев. Духовных лиц не велено было "вовлекать в мирские судилища" не только по делам гражданским, но (до снятия сана) даже по делам уголовным; миряне, служащие в церкви и церковном управлении, тоже подчинены были суду своих епархиальных архиереев. Вследствие такого распоряжения, взамен Монастырского приказа организованы были при архиерейских кафедрах духовные суды, так называемые Духовные приказы (из судей духовного сана).

Собор настаивал на усилении образования в духовенстве, ибо, рассуждали отцы собора, во священство поставляются невежды, которые "ниже скоты пасти умеют, кольми паче людей". Велено было строже производить выбор кандидатов на церковные места, а духовным лицам внимательнее относиться к обучению своих детей, чтобы последние были более достойными наследниками отцовских мест.

Собор заметил, что приходы переходили в духовных семьях по наследству; доходили до того, что у кого из членов причта не было для наследия прихода детей, тот продавал свое место чужим. Собор восстал против такой незаконной практики. Для укрепления авторитета духовенства собор указал ему носить приличное одеяние, не участвовать в пьяных свадебных поездках и прочее. Собор отменил старинное запрещение службы вдовым священнослужителям, в результате чего стало меньше безместного духовенства. Относительно монашеств собор принял меры против непомерного увеличения числа иноков; не велено было постригать без разрешения власти и должного испытания, мужей без согласия жен, и жен без согласия мужей, людей крепостных без их освобождения, запрещено постригать вне монастыря в мирских домах, даже болящих перед смертью. Изречены строгие правила против бродяжничества монахов и монахинь, проживания их в мирских домах и пр. Высказано несколько резких обличений против юродивых и пустосвятов, бродивших с "распущенными волосами и нагими."

Отменено постановление патриарха о принятии латинян в Православие через перекрещевание. И произнесены анафемы на старый обряд!!! Чем положено начало окончательному расколу.

В отношении старого русского обряда греческие организаторы и участники собора проявили какую-то злобную непримиримость. Они не только настояли на наложении клятв и анафемы на всех тех, кто пользовался двуперстием и старым уставом, но решили поставить под запрещение все элементы старой русской церковной традиции и снять с России тот ореол незыблемой верности православию, которым она гордилась после Флорентийского собора и зарождения теории о Третьем Риме.

Инициатива развенчания старинной русской церковной славы, видимо, принадлежала архимандриту Дионисию, а может быть, частично и Лигариду. Русским иерархам такая мысль, конечно, не могла прийти на ум, а греческие патриархи слишком мало знали русскую церковную историю, чтобы осуждать древние русские предания и соборные постановления. Лигарид вел почти что все переговоры с патриархами, а грек Дионисий еще во время русского собора 1666 года сочинил трактат для осуждения русского крестного знамения и старых книг. Как это показал еще Н. Ф. Каптерев, текст сочинения Дионисия лег в основу тех частей соборных деяний 1666 года, которые осуждали русские богослужебные и обрядовые особенности. По мнению Дионисия, русские завели богослужебные ереси еще с тех пор, как порвали свою зависимость от Константинополя. До тех пор “воссияша благочестие и православие болше зде в России”, - писал этот малограмотный в истории богослужения грек. После того же как русская церковь порвала с Константинополем, “начаша были зде сия прелести [ереси]: о сложении перстов, и прилог в символе и аллилуйа и прочее”, и вся русская земля “темным омрачением омрачишася”.

Презрение к русскому обряду Дионисий показал не только на словах, но и на деле. Когда в великую субботу 1667 года во время торжественного патриаршего богослужения в присутствии царя русское духовенство пошло с плащаницей “по солонь” (по движению солнца), то Дионисий совершенно неожиданно увлек греческих патриархов и остальное греческое духовенство в обратном направлении, навстречу русской процессии. Произошли замешательство и довольно резкий спор между русскими и греческими архиереями. Наконец сам царь вмешался в конфликт между русскими и греками, предложив, чтобы и русские пошли вслед за гостями, оставив старинный русский обычай ходить посолонь, который, кстати сказать, русские, конечно, унаследовали из ранневизантийского обряда.

Постановлениями собора были запрещены следующие русские церковные сочинения:

1) Повесть о Белом Клобуке, в которой писалось о том, что после предательства православия греками на Флорентийском соборе и падения Константинополя защита церкви стала обязанностью русского народа и в которой говорилось об исторической роли Руси, Третьего Рима, где “слава Св. Духа воссия”.

2) Постановления Стоглавого собора 1551 года, который официально подтвердил правильность тех особенностей, которые отделяли русский обряд от новогреческого. Это осуждение Стоглавого собора, видимо, казалось грекам особенно важным, так как оно неоднократно повторяется в Деяниях.

3) Житие преп. Евфросиния, в котором оправдывалось ныне запрещенное двукратное пение аллилуйя.

Мелочность греков дошла до такой крайности, что собор даже запретил писать на иконах лики русских митрополитов Петра и Алексея в белых клобуках.

Эти резолюции явились своего рода историко-философским реваншем для греков. Они отомстили русской церкви за упреки по поводу Флорентийского собора и разрушили этими постановлениями все обоснование теории Третьего Рима. Русь оказывалась хранительницей не православия, а грубых богослужебных ошибок. Миссия России охранять православие была объявлена несостоятельной претензией. Все осмысление русской истории менялось постановлениями собора. Православное русское царство, предвестник грядущего царства Св. Духа на земле, превращалось просто в одну из многих монархий - простое государство, хотя с новыми имперскими претензиями, но без особого освященного Богом пути в истории.

Читая эти деяния собора, историк не может отделаться от неприятного чувства, что и лица, составлявшие текст постановлений этого полугреческого-полурусского собрания, и принявшие их греческие патриархи формулировали эти решения с нарочитым намерением оскорбить прошлое русской церкви. Так, например, параграф, относящийся к осуждению Стоглавого собора, говорит о том, что решение закрепить в России двуперстное крестное знамение и сугубую аллилуйю было “писано не рассудно простотою и невежеством”. Сам митрополит Макарий, бывший душой собора 1551 года, также был обвинен в невежестве, так как он не считался с греками: “Зане той Макарий митрополит, и иже с ним мудрствоваша, невежеством своим безрассудно, якоже восхотеша сами собою, не согласяся с греческими и с древними харатейными словенскими книгами. Ниже со вселенскими [то есть греческими] святейшими патриархи о том советоваша и ниже совопросишася с ними”.

Этим нелепым заявлением греческие патриархи и их советники, Дионисий и Лигарид, сами расписывались в своем полном невежестве в вопросах исторической литургики. Они совершенно не отдавали себе отчета в том, что двуперстное знамение и прочие обрядовые разногласия русской церкви с греческой XVII века были гораздо старше новогреческих и восходили к ранневизантийским образцам, введенным на Руси самими греками еще в XI веке. Сами же заключения собора стали ныне свидетельством не русской отсталости, а печальным памятником греческой заносчивости и забвения ими своего собственного старого предания. Постоянное упоминание, что деяния собора были делом греков - “толкуем же мы, два патриарха [русский патриарх Иоасаф ими, видимо, не принимался во внимание] сие правило” - к счастью, хотя бы частично снимает ответственность с русского епископата за всю нелепость и злобу этих постановлений.

Осуждение сторонников старого обряда было сформулировано в не менее оскорбительных и канонически нелогичных фразах, которые били не только по русским традиционалистам, но и по патриарху Константинопольскому Паисию и созванному им в Константинополе собору. Ведь патриарх Паисий, касаясь унификации обряда, ясно писал еще в 1655 году: “Не следует нам и теперь думать, будто извращается наша православная вера, если кто-нибудь имеет чинопоследование несколько отличающееся в пунктах, которые не принадлежат к числу существенных членов веры, лишь бы он соглашался с кафолической церковью в важных и главных”.

Вместо того чтобы последовать этим мудрым словам константинопольского решения 1654 года, патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский проявили еще больше узости и пристрастности к обрядовым различиям, чем русские защитники старого устава. Они не только выступили на защиту никоновских “реформ”, но на заседании 13 мая 1667 года осудили сторонников старого обряда настолько строго, что этим сами возвели обрядовые детали на догматическую высоту. Они называли русских традиционалистов, отказавшихся от этих новшеств, непокорниками и даже еретиками и отлучали их от церкви жестокими и мрачными постановлениями:

На втором этапе Большого Московского собора 1666-1667 гг происходил разбор дел представителей мятежа церковного. Уговоры раскольников длились недели и месяцы. Только 17 июня они предстали перед собором: Аввакум, дьякон Феодор, инок Епифаний, соловецкий монах, ушедший уже в 1658 году из Соловецкого монастыря и теперь подавшего царю книгу изобличений нового обряда; Никифор, Лазарь. Лазарь уже раз предстал перед судом патриархов в декабре 1666 года, но тогда он ошеломил их предложением определить правоту старого и нового обряда Божьим судом на костре. 26 августа их судьба была решена: все четыре были приговорены к ссылке на дальний север России, в Пустозерск. Кроме того, двое из них должны были подвергнуться добавочной “казни” отрезания языка. Это были Епифаний и Лазарь. Аввакума царь пощадил по старой дружбе и по настоянию царицы. Никифор избежал этого наказания ввиду своего преклонного возраста. На следующий день, 2 августа, наказание было приведено в исполнение. В тот же день четырех увезли из Москвы в Пустозерск. В Пустозерске Аввакум не переставал переписываться со своими последователями, в том числе и с боярыней Морозовой. Но для пресечения сношений пустозерского центра с Москвой в Пустозерск был отправлен стрелецкий полуголова Елагин. После очередного отказа раскольников принять троеперстие, протопоп Аввакум, поп Лазарь, дьякон Федор и Епифаний были взяты и отведены на место казни, на плаху. Но Аввакум был снова пощажен, а Епифанию, Лазарю и Феодору полуголова приказал “за их речи языки резать, а за крест руки сечь”.
После этой “Пустозерской казни” режим всех четырех был совершенно изменен. До этого они жили в избах местных жителей, постоянно общались между собой и встречались с местными обитателями и путешественниками. Теперь же их поместили каждого в отдельности в закопанные в землю срубы-землянки, выход из которых был забит и засыпан, чтобы узники не могли выходить из них и общаться. В 1682 Аввакум сожжен.

«Соловецкое сидение».

Церковный собор 1666-1667 гг. стал поворотным пунктом в истории раскола. Но большинство раскольников не приняли его постановления. На сторону старообрядцев встали некоторые из монастырей, в частности - Соловецкий монастырь. Когда в монастырь были присланы новопечатные книги, их спрятали, не переплетая, в казенную палату, а потом на общем собрании постановили отнюдь нынешних служебников не принимать. На церковном соборе 1666-1667 гг. один из предводителей соловецких раскольников Никандр избрал иную, чем Аввакум, линию поведения. Он притворно выразил согласие с постановлениями собором и получил разрешение вернуться в обитель, но по возвращению скинул греческий клобук, опять надел русский и стал во главе монастырской братии. Царю была отправлена знаменитая "Соловецкая челобитная", излагавшая кредо старой веры. В другой челобитной монахи бросили прямой вызов светской власти: "Вели, государь, на нас свой царский меч прислать и от сего мятежного жития преселити нас на оное безмятежное и вечное житие". В 1668 году под стенами монастыря явился Игнатий Волохов с сотнею стрельцов, и вместо покорного подклонения голов под меч встречен был выстрелами. Такому ничтожному отряду, какой был у Волохова, нельзя было одолеть осажденных, у которых были крепкие стены, множество запасов, 90 пушек. "Осада - "Соловецкое сидение" затянулась на восемь лет с 1668 по 1676 гг. В первое время власти не могли послать больших сил на Белое море из-за движения Стеньки Разина. После подавления бунта под стенами Соловецкого монастыря появился большой стрелецкий отряд, начался обстрел обители. В осажденном монастыре начались разногласия между умеренными и сторонниками решительных действий. Большинство монахов надеялось на примирение с царской властью. Меньшинство во главе с Никандром и миряне - "бельцы"во главе с сотниками Ворониным и Самко требовали "за великого государя богомолие отставить", а про самого царя говорили такие слова, что "не только написать, но и помыслить страшно". В монастыре перестали исповедоваться, причащаться, отказались признавать священников. Эти разногласия предопределили падение Соловецкого монастыря. Стрельцам никак не удавалось взять его штурмом, но перебежчик монах Феоктист указал им отверстие в стене, заложенное камнями. В ночь на 22 января 1676 г. , в сильную метель, стрельцы разобрали камни и проникли в монастырь. Одних зачинщиков восстания казнили, других отправили в ссылку.

Морозова и московская оппозиция.

После Большого Московского Собора и высылки Аввакума в Пустозерск, в Москве центром критики правки книг и нового обряда стал дом богатой и влиятельной боярыни Феодосьи Прокопьевны Морозовой, вдовы Глеба Ивановича Морозова, брата Бориса Морозова, бывшего временщика и воспитателя царя. Благодаря своему родству и связям Морозова могла себе позволить в течение долгих лет занимать независимое положение, и ее дом стал пристанищем сторонников старой веры. Здесь же поселился и Аввакум, вернувшийся в начале 1664 года из сибирской ссылки, а сама Морозова сразу же стала его духовной дочерью. Длительное время после Большого Московского Собора Морозову не трогали, она даже стала инокиней в конце 1670 года. !671 году, Морозову стали увещать принять исправления и троеперстие. 14 ноября 1671 года в дом Морозовой пришел Чудовский архимандрит Иоаким со своими сотрудниками. В ответ на их расспросы Морозова, теперь уже старица Феодора, показала двуперстное знамение и просто сказала: “Сице аз верую”. Феодору(так теперь звали Морозову) со сестрой посадили под домашний арест. После длительных уговоров, Феодора была переведена в цепях в Печерский монастырь, а ее сестра княгиня Евдокия в Алексеевский монастырь, где они обе содержались под строгой стражей. Из своей тюрьмы в Пустозерске протопоп Аввакум писал им послания. Царь Алексей Михайлович осенью 1674 года приказал перевезти Морозову, Урусову и Данилову в особенно строгую тюрьму в Рождественском монастыре в Боровске, где они и скончались от истощения.

"Лесные старцы"

Монах Капитон Даниловский - основатель секты капитонов или лесных старцев, расколоучитель, предтеча старообрядцев-беспоповцев. Капитоны верили в скорый конец света и приход антихриста, не признавали священников, церковные таинства и иконы нового письма. По учению капитонов, спасти душу человека может только крайний аскетизм: ежедневный тяжелый труд, постоянные поклоны и молитвы, строгий пост (вегетарианство, исключение пищи в среду, пятницу, субботу), короткий сон сидя, стоя или в подвешенном состоянии, ношение вериг железных или каменных. Всё это должно подавить плоть и очистить душу. Религиозное движение лесных старцев широко распространилось в 1630-1640-е годы на территории Вологодской, Костромской и Ярославской губерний (ещё до никоновских реформ). Популярность Капитона была так велика, что после раскола русской церкви в 1666 году сторонников старой веры даже называли капитонами. После смерти Капитона секту возглавил его ученик Прохор, он был стар и в 1666 году умер. Вскоре секта распалась.

Поповцы и беспоповцы.

При самом начале своем старообрядчество распалось на две главные группы. Известно, что первыми распространителями старообрядчества были, кроме одного епископа, Павла Коломенского, только некоторые священники и иеромонахи, а большей частью, чернецы и миряне. Но Павел Коломенский скончался еще в 1656 г, когда раскол едва зачинался. Старообрядцы столкнулись с проблемой, неоткуда было брать священнослужителей. Необходимо было решиться на одно из двух: или оставаться вовсе без священников (попов) и предоставить право учить и священнодействовать лицам непосвященным, или принимать священников, посвященных епископами в Церкви Русской и потом переходящих в раскол. Так, действительно, и случилось. Многие миряне и иноки, не имевшие священного сана позволили себе учить других вере, совершать таинства крещения, покаяния и вообще церковные требы; а в некоторых местах сами даже священнослужители, руководившие расколом, завещали при смерти своей мирянам совершать впредь все эти требы и, таким образом, положили начало секты беспоповщинской, или беспоповщины. Другие, спустя несколько времени, когда священники их, рукоположенные до патриарха Никона, перемерли, начали обращаться за священством к той Церкви, которую почитали еретической, или, по выражению самих их, "стали окормляться бегствующим от великороссийской церкви иерейством". Так образовалась из поповщины беглопоповщина. Около почти двухсот лет поповцы пробавлялись такими недостойными иереями, принимали их с неправдою под второй чин или под миропомазание. В секте поповщинской совершаются, кроме священства, все таинства. В секте беспоповщинской, кроме крещения и исповеди, совершаемых мирянами, часто даже женщинами, все прочие таинства вовсе не совершаются. Отвергая вовсе брак будто бы за прекращением православного священства, требуют от всех своих единоверцев жизни безбрачной, но, между тем, позволяют предаваться им гнусному разврату.

Деление на толки и согласия.

1. Поповцы, которые в свою очередь делились на мощное белокриницкое согласие, которое в 1846 году восстановило свой епископат и в котором перед революцией было больше половины всех старообрядцев с шестью или десятью миллионами прихожан; на беглопоповцев, продолжавших принимать иереев из "российской" церкви; и наконец на т. н. часовенных, которые были остатками тех поповцев, которые во времена старообрядческого погрома, предпринятого Николаем I, оказались без священников и с тех пор, считаясь формально поповцами, фактически остались без иереев. 2. Поморцы или новопоморцы, которые с конца XVIII века снова вернулись к принципиальному признанию необходимости брака и наставники которых давали благословение "новоженам". 3. Старопоморцы и федосеевцы, не приемлющие брака, но фактически восстановившие семью в своих общинах. Часть их все же сопротивлялась всем попыткам восстановить семейное начало в своих общинах (два - два с половиной миллиона). 4. Филипповцы, не признававшие брака (общее число незначительно, несколько десятков, может быть, сто тысяч). 5. Бегуны-самокрещенцы, слившиеся с другими мелкими радикальными толками. (Число последователей не поддавалось учету, но вряд ли превосходило тысячи или немногие десятки тысяч.) 6. Нетовщина, или Спасово согласие, признавали брак в "великороссийской" церкви как регистрацию легального состояния (от одного до двух миллионов; ввиду их религиозной индифферентности нетовцы особенно трудно поддавались учету).

С самого начала церковной «реформы» активное участие в ней принял царь Алексей Михайлович. Он не только поддержал все начинания патриарха Никона, но и сам инициировал и контролировал ход событий. Так, во время собора 1658 года, объявившего двуперстие «Несториевой ересью», Алексей Михайлович голосовал за все решения первым. Тем самым он подчинял своему мнению всех остальных участников собора. По мнению современных биографов Алексея Михайловича, царь считал себя помазанником Божиим, имеющим право вязать и решить не только государственные, но и духовные вопросы. После ухода Никона с патриаршей кафедры царь лично подбирал ему преемника, решал судьбу других кандидатов в епископы. Алексей Михайлович внимательно следил, чтобы среди новых архиереев не мог появиться человек твердых православных убеждений. Когда один из рукополагаемых в епископы вместо нового Символа Веры невзначай прочитал древнеправославный, царь нецензурно ругаясь ворвался в алтарь и потребовал остановить хиротонию. Наибольшим доверием царя пользовались духовные лица, готовые полностью повиноваться светской власти. Постепенно среди русских архиеерев не осталось ни одного приверженца древлего благочестия. Престарелые митрополиты Макарий Новогродский и Маркелл Вологодский, не дожив до окончательного раскола, представились к Господу, а на их кафедры были поставлены «архипастыри», ставшие настоящими мучителями и гонителями православных.

Однако, одних только епископских назначений оказалось мало. Основная масса церковных клириков и верующих оказалась верна отеческим преданиям. Для подавления церковного сопротивления царь решил созвать собор. Поскольку новоназначенные русские архиереи не имели в народе авторитета, на это мероприятие должны были приехать представители других восточных Патриархий.

В это время в Москву с подложными грамотами прибыл тайный иезуит Паисий Лигарид. На царском дворе, он представился митрополитом Газы, представителем Константинопольского патриарха. Несколько позже были получены достоверные сообщения, что Паисий Лигарид никогда не был в своей епархии, состоит на службе у римского папы и что восточные патриархи за то низвергли его и прокляли. Профессор Е. Шмурло опубликовал в своих сочинениях переписку Паисия и Ватикана. В ней Лигарид отчитывается в своих миссионерских успехах по совращению православных и клянется что с его стороны «сделано все для возвеличивания и прославления Римской церкви в защиту ее догматов и обрядов». Помимо этого лже-митрополит был известен своими гомосексуальными пристрастиями и торговлей табаком. Впрочем, все это нисколько не смутило царя и его окружение. Наоборот, неправославность и греховность Лигарида делала его человеком послушным и управляемым. Паисий получил беспрецедентные полномочия по организации и проведению собора.

Паисий сразу стал во главе русских церковных дел. Он пообещал царю расправиться с Никоном и заодно «уладить» дело с неприятием церковных реформ на Руси. Понимая ситуацию, Паисий стал созывать на собор лиц под стать себе, которые не стали бы прекословить и выполнили все предписанное. Главными «свадебными генералами» собора стали восточные патриархи - Паисий александрийский и Макарий антиохийский. Оба этих «патриарха» были лишены своих кафедр и запрещены в служении константинопольским партиархом Парфением. Однако ожидание щедрого вознаграждения заставило их прибыть в Москву с подложными грамотами. Другие участники собора оказались не лучше. Все соборные деяния, протоколы и поручения исполнял униат-бизилианин, придворный астролог и модный поэт-комедиант Симеон Полоцкий (Самуил Ситнианович). Примечательно, что протоколы собора Полоцкий вел на смеси русского и польского языков, используя латинский алфавит. Проанализировав участие Симеона Полоцкого в Соборе 1666-1667 годов известный исследователь С. Зеньковский сделал вывод: «Он ни сколько не постеснялся заменять речи царя и митрополита Питирима собственными напыщенными сочинениями и вычеркнул ряд протоколов важных заседаний». Переводчиком и советником восточных патриархов по богословским вопросам стал архимандрит афонского Иверского монастыря Дионисий. Еще до начала собора Дионисий оскандалился гомосексуальными похождениями. Теологические и исторические воззрения Дионисия легли в основу значительной части соборных постановлениях. О русском Православии этот грек держался самого низкого мнения.

Разумеется, такой состав участников собора 1666-1667 года выводил его за рамки всякой законности и канонических норм. Тем не менее, русские архиереи стерпели присутствие восточных самозванцев и агентов Ватикана, одобрили книги новой печати, утвердили новые обряды и чины и наложили страшные проклятия и анафемы на старые книги и обряды. Двуперстие собор объявил еретическим, а троеперстие утвердил. Проклял тех, кто в символе веры исповедует Духа Святаго Истинным. Проклял и тех, кто будет совершать службу по старым книгам.

Эти ужасные проклятия возмутили даже самого Никона, привыкшего проклинать православных христиан. Он заявил, что они положены на весь православный народ и признал их безрассудными. Царские летописцы назвали прошедшее мероприятие «Большим Московским собором». В народе же он получил наименование Разбойного или Бешеного. Примечательно, что такое же название ему дают и некоторые поздние новообрядческие авторы. Сподвижник патриарха Тихона архиепископ Андрей (Ухтомский) посвятил исследованию Разбойного собора несколько научных работ. Анафемы, произнесенные московским Разбойным собором, не были уникальным явлением. В истории христианской церкви уже не раз бывали прецеденты, когда патриархи или даже соборы предавали анафемам и клятвам православные предания и людей их придерживающихся.

Согласно учению св. отец никакие проклятия или анафемы не могут быть наложенными на православное предание, тем более не могут они повредить придерживающимся его. Наоборот, неправедные проклятия и анафемы поражают и осуждают самого проклинающего. Произнесенные на московском соборе анафемы поразили и отлучили от православия самих проклинающих и их последователей, признающих эти проклятия «православными». Клятвы Разбойного собора 1666-1667 годов никогда не признавались древлеправославными христианами, однако сильно тяготили совесть новообрядцев. В двадцатом веке сразу несколько новообрядческих церквей (единоверцы РПЦ, катакомбная РПЦ, РПЦЗ и РПЦ МП) приняли решения об отмене клятв. Участники поместного собора РПЦ МП 1971 года были вынуждены признать, что реформы патриарха Никона «не имели ни канонических, ни исторических оснований».