Американский летчик приземлился на красной площади. Матиас Руст: посадка на Красной площади и дальнейшая судьба (10 фото)

ВКонтакте Facebook Одноклассники

Сегодня — 25 лет со дня приземления немецкого летчика-«любителя» под стенами Кремля

Сегодня - 25-летие приземления немецкого летчика Матиаса Руста в самом сердце Москвы, под стенами Кремля. Его демонстративно-наглый перелет 28 мая 1987 года из Финляндии в Москву, так и не пресеченный нашими средствами ПВО, стал одной из этапных вех в развале великой державы - Советского Союза. Мощную, совершенную по тем временам систему ПВО сумел «одолеть» маленький одномоторный самолетик, пилотируемый к тому же «любителем».

Как такое могло произойти? К сожалению, многие обстоятельства случившегося четверть века назад до сих пор кем-то тщательно скрываются. Тем не менее с годами удается найти все больше подтверждений того, что тот «прорыв» советской системы ПВО, свидетельствовавший якобы о развале всего советского строя, на самом деле был кем-то тщательно спланированной тайной операцией, которая была успешно реализована прежде всего с помощью предателей из высших эшелонов советского руководства. А предатели эти затем использовали данный инцидент для дискредитации советской армии и почти полной замены ее командования. Об этом повествует сегодня на страницах «Свободной прессы» военный журналист Евгений Кириченко.

Руст: «Я ждал команду на посадку. Но ее не последовало».

На самом деле самолет Руста, не отвечавший на запрос «Свой - чужой», был сразу же обнаружен нашими радиолокационными средствами. Первым его засек оператор РЛС рядовой Дильмагомбетов, о чем сразу же доложил дежурному по пункту управления роты капитану Осипову. Потом отметку от «Сессны» Руста засек оператор другой станции, ефрейтор Шаргородский, и сообщил оперативному дежурному, что наблюдает неопознанную цель. Однако на вышестоящем КП выдачу информации «наверх» задержали минут на 15, взяв тайм-аут, чтобы разобраться, кто летит - нарушитель госраницы или нарушитель режима полетов. Решали подполковник Карпец и майор Черных, которых потом сделали виноватыми во всей этой истории - разжаловали и осудили военным трибуналом на пять лет.

Но ведь информация, хотя и с запозданием, была выдана по команде дальше. На перехват Руста взлетел истребитель, который пилотировал старший лейтенант Пучнин. Он дважды облетел «Сессну» и доложил на землю, что перед ним - «легкомоторный самолет спортивного типа с полосой голубого цвета вдоль фюзеляжа». Получи он тогда с земли команду уничтожить нарушителя границы, легко бы это сделал. По словам Руста, занесенным в протокол допроса, он только однажды видел советский перехватчик и даже различил в кабине оранжевые комбинезоны и кислородные маски советских летчиков, которые сидели в один ряд.

- Я ждал команду на посадку, - утверждал Руст. - Но ее не последовало. Поэтому я сохранил курс 117, двигаясь на высоте 600.

Руст лукавил. Он не собирался садиться, потому что в его задачу входило во что бы то ни стало долететь до Красной площади. И нарушителя облетывали не однажды. Чтобы избежать дальнейших встреч с истребителями, Руст потом уйдет на малую высоту. Такое решение мог принять только летчик, который был хорошо осведомлен о способах противодействия нашей системе ПВО.

Хотя Руста в тот день могли бы легко сбить. Такое решение уже было принято генералом Кроминым - командующим Ленинградской отдельной армией ПВО. Мешала инструкция, появившаяся на свет после сентябрьских событий 1983 года, когда на Дальнем Востоке был сбит южнокорейский «Боинг», как бы по ошибке нарушивший советскую границу. Инструкция запрещала сбивать пассажирские и легкомоторные самолеты спортивного типа, и генерал мучительно искал решение, сохранив тем самым жизнь немецкому парню. Вот выдержка из стенограммы его переговоров на КП армии:

- Ну что, сбивать будем? Летчик докладывает: типа Як-12 (советский легкомоторный самолет спортивного типа, похожий на «Сессну»).

Именно схожесть самолета Руста с Як-12 и ввела в заблуждение нашего летчика, а за ним - и всех остальных. Генерал решил, что имеет дело с нарушителем режима полетов, который забыл включить на борту режим опознавания или вылетел с неисправным оборудованием. Цель передали для сопровождения подразделениям Московского округа, которые исправно «вели» ее, пока отметка от «Сессны» не исчезла с экранов индикаторов.

Руст садился на дозаправку под Новгородом, где его и «переодели»?

Как известно, из Хельсинки «Сессна-172», пилотируемая Рустом, вылетела в 13:15 по московскому времени, а села на Красной площади в 19:30. Т. е. она находилась в воздухе 6 часов 15 минут, покрыв расстояние примерно в 880 км. Это значит, что «Сессна» шла со средней скоростью около 140 км/ч, которая гораздо ниже крейсерской скорости данного типа самолета, составляющей 220 км/ч.

К тому же над большей частью территории, где пролетал нарушитель советской границы, дул попутный для него ветер. Т. е. по всем расчетам Руст должен был оказаться в Москве часа на два раньше реального времени приземления. Следовательно, «Сессна» либо значительно отклонялась от маршрута (неизвестно, с какой целью), либо совершала где-то промежуточную посадку.

Неудивительно, что любознательные люди, в т. ч. и корреспондент западногерманского журнала Вunde М.Тимм, произведя аналогичные вычисления, задались вопросами: где же «присаживался» летчик-«любитель» и кто мог его переодеть? «Ведь из Хельсинки, - недоумевал корреспондент, - Матиас Руст вылетел в джинсах и зеленой гимнастерке, а после приземления в Москве вышел из самолета в красном комбинезоне». В Хельсинки же, как утверждает Тимм, на хвостовом стабилизаторе «Сессны» не было изображения атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Откуда тогда оно взялось на самолете после его посадки на Красной площади?

В пользу версии промежуточной посадки Руста свидетельствует и тот факт, что вскоре после облета нарушителя советскими перехватчиками средства разведки ПВО стали выдавать на вышестоящий КП информацию о снижении цели, затем около 15:32 ее потеряли. По всей видимости, «Сессна», встретившись с истребителями, решила не искушать судьбу и, выбрав подходящую площадку, приземлилась.

Кстати, в районе Старой Руссы, где мог совершить предполагаемую вынужденную (а может, запланированную) посадку Руст, в то время находилось до полусотни аэродромов и более 60 площадок, принадлежащих различным ведомствам. Ни одна из этих площадок в том районе не имела связи с органами, контролирующими порядок и правила использования воздушного пространства. Словом, даже при желании свидетели посадки заморского гостя не смогли бы позвонить куда следует. Просто идеальное место для того, чтобы «нырнуть» от всевидящих локаторов советской ПВО. И если Руст случайно выбрал такую посадочную площадку, то эта случайность под стать выигрышу всех главных призов в одной лотерее.

И все же - могла ли потребоваться немецкому летчику-любителю промежуточная посадка? Судя по тому, как умело, с резкой потерей высоты он ушел от финских истребителей ПВО, можно сделать вывод, что перехватчиков Руст не боялся. Мастерски сымитировав падение в залив, он пересек нашу границу, а финские летчики, обнаружив с воздуха радужное пятно на волнах, вернулись успокоенные на базу.

Вот, кстати, очередная загадка: как могло само по себе появиться масляное пятно в месте «падения» Руста? Техническая экспертиза, проводившаяся позднее, показала, что подделать такое пятно с помощью канистры или бочки, сброшенной в залив с самолета, невозможно. Подобную маскировочную поддержку немецкому летчику могла оказать разве что подводная лодка или катер.

Еще одна загадка. Почему не только наши истребители, отправленные на перехват Руста, но и локаторы сразу нескольких радиотехнических подразделений потеряли воздушного нарушителя? Произошло это где-то на середине маршрута.

- Скорее всего, - как объяснял автору публикации в «СП» тогда подполковник В.Петренко, старший штурман управления авиацией Московского округа ПВО, - будучи опытным летчиком, в чем сомневаться не приходится, Руст хорошо представлял, чего можно ожидать от встречи с истребителями. Достаточно было перехватчику пройти над «Сессной» на форсаже, и ту разнесло бы в щепки. Поэтому вполне возможно, что Руст резко спикировал, уйдя на малую высоту, где его не то что истребитель - ни один локатор не зацепит. Либо вообще взял да и приземлился...

Бывший заместитель начальника отдела боевой подготовки радиотехнических войск Московского округа ПВО подполковник Е.Суховеров считает, что немецкий летчик сознательно пошел на промежуточную посадку, чтобы запутать наших локаторщиков. Т. е. из нарушителя границы, каким его идентифицировали в районе Финского залива, стать просто нарушителем режима полетов, по которому никто стрелять уже не будет.

Те, кто готовил его авантюру с приземлением в Москве, резюмирует автор публикации, не могли не знать о том, как дежурные силы советской ПВО в сентябре 1983 года на Дальнем Востоке сбили южнокорейский «Боинг», который якобы по ошибке залетел на советскую территорию и не отвечал на запросы с земли. Этот печальный опыт помог Русту обмануть советских ракетчиков, потому что при повторном обнаружении «Сессны» локаторщики вели ее на своих экранах не как «воздушного противника», а уже как «самолет без сигнала опознавания», т. е. нарушителя режима полетов. Со стороны ПВО это подразумевало уже другие, более лояльные действия. Впрочем, как известно, точно идентифицировать Руста наши войска не могли с самого начала…

Если события развивались именно так, продолжает автор, то называть полет «голубя мира», севшего на Красную площадь, просто шалостью как-то язык не поворачивается. Похоже, Руст и те, кто его готовил, слишком хорошо представляли себе систему сбора и обработки радиолокационной информации советской системы ПВО.

Опять-таки лишь странным стечением обстоятельств можно объяснить то, что маршрут нарушителя государственной границы пролегал через район, где накануне потерпели катастрофу истребитель МиГ-25 и бомбардировщик Ту-22м. В зоне предполагаемого падения самолетов шли активные поисково-спасательные работы, в воздухе крутилось несколько «вертушек». Естественно, в такой мешанине можно было пропустить и «воздушного противника», который, подчеркну, был в это время уже идентифицирован как «нарушитель режима полетов». Причем Руст вел свой самолетик на той же высоте и с той же скоростью, что и поисково-спасательные вертолеты, которые крутились на его маршруте.

Не менее странным выглядит появление сразу шести неопознанных целей в районе Осташкова, Кувшиново и Селища. Дежурная смена радиотехнического батальона, наблюдая эти отметки на экранах своих РЛС, стала выдавать координаты целей в 16:39. Сопровождение их длилось где-то около получаса. Потом, убедившись, что цели движутся с курсом и скоростью, соизмеримыми с направлением и скоростью ветра, на них перестали обращать внимание, решив, что видят на своих индикаторах отметки от облаков.

Впрочем, тогдашний начальник радиотехнических войск полковник А.Рудак, который после этих событий был снят с должности новым министром обороны СССР Дмитрием Язовым (хотя в тот злополучный день 28 мая 1987 года Рудак находился в отпуске), до сих пор считает, что локаторщики наблюдали не метеообразования, а т. н. МРШ (малоразмерные шары). Они были запущены кем-то в районе озера Селигер. По словам офицера, конфигурация отметок на индикаторах РЛС более всего совпадала с конфигурацией МРШ. Да и «кучное» их расположение на экране локатора говорит само за себя: значит, запускались они в одном месте.

Причем шары появились в зоне ответственности радиотехнического батальона как раз в то время, когда через нее пролетала «Сессна». Оператор РЛС мог легко потерять отметку воздушного нарушителя среди отметок МРШ, двигавшихся тем же направлением-курсом попутного ветра, дувшего, как назло, в сторону Первопрестольной. Позже выяснилось, что в районе озера Селигер 28 мая находилась группа западногерманских туристов. А запустить подобный шар, как объяснили знающие люди, проще простого. Достаточно газовой зажигалки или аэрозольного баллончика.

Специалисты не исключают, что в момент перелета Руста шары запускались для перегрузки информационных каналов ПВО: эту тактику не раз практиковали на северных и северо-западных направлениях наши скандинавские соседи. Однако проверять эту версию эксперты из органов почему-то не стали.

Кстати, именно в то время, когда операторы РЛС пытались разобраться в мишуре всевозможных отметок, засыпавших экраны индикаторов, оперативный дежурный командного пункта Московского округа ПВО генерал-майор В.Резниченко дал команду на выключение АСУ для проведения внеплановых регламентных работ. Это генеральское решение во время сложной поисково-спасательной операции, когда в воздухе находилось сразу несколько важных воздушных объектов, выглядело довольно странным.

- Я думаю, в этом нет никакой военной тайны, если я скажу, что во время боевого дежурства аппаратуру АСУ никогда не выключают, - вспоминал потом Владимир Борисович. - Даже если внезапно пропадет электричество, АСУ переведут на резервное электропитание. Поэтому когда ко мне подошли неизвестные лица в штатском и попросили выключить АСУ, я даже опешил. В воздухе - несколько неопознанных целей, и среди них - то ли «воздушный противник», то ли «нарушитель режима полетов», а я возьму и аппаратуру отключу?! Кроме того, в войсках работала группа проверяющих из Генштаба, которая в любой момент могла «запустить» контрольную цель. Я у них напрямую спросил: «Вы кто?» И тогда они сказали, что технари, т. е. представители промышленности. Я наотрез отказался выключать АСУ...

«Промышленники» стали настаивать, и генерал-майор Резниченко потребовал от них официальную бумагу с подписью как минимум Главнокомандующего войсками ПВО. Оперативный дежурный был уверен, что такой документ ему вряд ли покажут. И очень удивился, когда «представители завода» буквально в считаные минуты принесли бумагу, подписанную главкомом...

- Я ведь и после этого не собирался выключать АСУ, - волновался от нахлынувших воспоминаний Владимир Борисович, - но мне стали угрожать: дескать, позвоним куда надо, и неприятностей не оберетесь. Эх, если бы знать только, во что это потом выльется...

Владимир Борисович признался, что его с самого начала насторожила нелепая просьба «представителей завода», затеявших профилактические работы в неурочный час. Раньше в подобных случаях всегда считались с мнением оперативного дежурного. Почему им пренебрегли на этот раз?

«Западу удалось привлечь к осуществлению проекта лиц из ближайшего окружения Горбачева»

Советские газеты того времени, пишет Кириченко, словно сговорившись, окрестили беспрецедентный перелет Руста мальчишеской шалостью, хулиганской выходкой, за которую вроде бы и наказывать нельзя. При этом «воздушное хулиганство» Руста привело к отставкам высших армейских чинов и дало повод Михаилу Горбачеву приступить к радикальному сокращению вооруженных сил. Далее последовали разрушение Варшавского пакта, падение коммунистических режимов в странах Восточной Европы и вывод советских войск из Афганистана, чему так препятствовал тогдашний министр обороны СССР маршал Соколов.

Когда задумываешься об этом, то выходка немецкого летчика-любителя кажется далеко не безобидной. Вся эта история очень сильно похожа на спектакль, разыгранный по тщательно продуманному сценарию, в котором наверняка были замешаны западные спецслужбы и многочисленные агенты влияния, внедренные в наши эшелоны власти.

Автор публикации приводит в подтверждение слова американского специалиста по национальной безопасности Вильяма Е.Одома, который считает, что после пролета Руста в Советской армии были проведены радикальные изменения, сопоставимые с чисткой вооруженных сил, организованной Сталиным в 1937 году.

«С момента прихода Горбачева к власти, - пишет Одом, - на своей должности удержался лишь заместитель министра обороны по вооружению. В числе замененных должностных лиц были министр обороны, все другие его заместители, начальник Генерального штаба и два его первых заместителя. Главнокомандующий ОВС Варшавского договора и начальник штаба ОВС, все четверо «верховных командующих», все командующие группами войск (в Германии, Польше, Чехословакии и Венгрии), все командующие флотами, все командующие военными округами. В некоторых случаях (особенно это касается командования военных округов) командующие заменялись по три раза... Трудно сказать, насколько далеко вниз по должностной лестнице прокатилась волна чистки, но, вероятно, она достигла по меньшей мере уровня командования дивизий, а возможно, пошла и еще ниже»...

С учетом столь сокрушительных последствий можно предположить, что полет западногерманского летчика-любителя был вовсе не мальчишеской шалостью, а искусно замаскированной шпионской миссией по изучению ракетоопасных направлений и графика дежурства радиолокационных средств советской ПВО.

- Нет никаких сомнений, что полет Руста был тщательно спланированной провокацией западных спецслужб, - приводит автор слова генерала армии Петра Дейнекина, главнокомандующего ВВС РФ в 1991-1997 гг. - И, что самое важное, проведена эта спецоперация с согласия и ведома отдельных лиц из тогдашнего руководства Советского Союза. На эту печальную мысль о внутреннем предательстве наводит тот факт, что сразу после посадки Руста на Красной площади началась невиданная чистка высшего и среднего генералитета. Как будто специально ждали подходящего повода.

- Я в ту пору был командующим зенитно-ракетными войсками ПВО СССР и оказался, что называется, на острие событий, - вспоминает еще один непосредственный участник тех событий - генерал-полковник Расим Акчурин, брат известного кардиолога Рената Акчурина. - В тот самый роковой момент я проверял в Прибалтике Ленинградскую армию ПВО. Если бы Руста сбили, уверяю вас, даже его фрагментов собрать бы не удалось. Но мы не имели права его обстреливать, могли только принудить к посадке. Посадить его, однако не получилось, потому что у истребителей и у самолетика Руста были слишком разные скорости. Но Руста сопровождали, и наши машины пролетали над ним.

- Я считаю, что это была блестящая операция, разработанная западными спецслужбами, - считает Игорь Морозов, бывший полковник КГБ, участник войны в Афганистане. - Спустя 25 лет становится очевидным, что Западу (и это уже ни для кого не является секретом) удалось привлечь к осуществлению грандиозного проекта лиц из ближайшего окружения Горбачева, причем со стопроцентной точностью просчитали реакцию Генерального секретаря ЦК КПСС. А цель была одна - обезглавить Вооруженные Силы СССР.

Вот такие грустные факты привел в своей публикации военный журналист Евгений Кириченко.

Восемнадцатилетний немецкий паренек Матиас Руст прославился на весь мир – и опозорил советских пограничников в их главный профессиональный праздник

Даже сегодня, почти тридцать лет спустя, споры вокруг личности простого немецкого студента Матиаса Руста , нагло приземлившегося на Красной площади, пролетевшего сквозь все пограничные кордоны, не утихают. До сих непонятно, кем он был – обычным авиахулиганом, авантюристом, провокатором или шпионом (и чьим), до сих пор так и не ясно, как ему удалось совершить свой знаменитый перелет, не дают покоя экспертам и многие загадочные обстоятельства, которые выяснились уже после скандального приземления юного немца в самом сердце СССР.

Испорченный День пограничника

28 мая 1987 года с Большого Каменного моста в сторону Красной площади вырулил маленький, словно игрушечный, самолет. Ведущие концерта, проходившего рядом, удивились, но в стране, в которой все происходило с размахом, можно было ожидать чего угодно, даже посадки самолета в самом ее сердце.

Концерт, посвященный Дню пограничника, продолжился, но события, развивающиеся на площади, становились все более странными. Самолет окружили милиционеры, потом появились военные, оттеснили образовавшуюся толпу. Молодой парень, пилотировавший спортивную «Сессну», улыбался и доброжелательно рассказывал о том, что он «голубь мира», что прилетел «пожать руку Горбачеву », «навести мосты», «миру мир» и так далее.

Было еще много красивых и высокопарных фраз. Но так ли безоблачно, безобидно и наивно все происходило на самом деле?

Глядя на цепочку событий, к которой привел визит якобы мирно настроенного симпатичного немецкого хиппи, сложно не задуматься о том, что этот полет готовился заранее и что к его подготовке приложили руку гораздо более умные и опытные люди, нежели 18-летний «наивный парень».

Предположим, что все было именно так, как преподносит публике свой поступок сам Руст: наивный идеалист, несущий на крылах «Сессны» мир во весь мир, несправедливо обиженный судебной системой «империи зла». Появившись в одной из телевизионных передач, Матиас Руст говорил о том, что он никому не хотел навредить, и считал, что риск минимален для всех. Что он знал: никто не пострадает, даже если в месте его посадки будут люди. Откуда такая уверенность? Неужели можно предположить, что в почти 19 лет (Руст родился 1 июня) человек не просчитывает хотя бы самые элементарные последствия своих поступков? Разве Руст не понимал, что, если ему удастся обойти системы ПВО, кому-то придется за это отвечать и меры к провинившемуся будут приняты самые серьезные?

Неужели он думал, что его встретят с цветами и препроводят к Горбачеву как героя? Неужели он не знал, что над территорией чужой страны он стал мишенью, и только чудо смогло спасти его от того, чтобы не превратиться в головешку еще за несколько сотен километров от Москвы?

Вместо того чтобы задать себе такие простые вопросы, Матиас преспокойно приготовил самолет и без сомнений направил его к Москве. Действовал умело, вписываясь в воздушные коридоры для гражданских судов, используя метеоусловия для того, чтобы оторваться от наблюдения.

Военные говорят о том, что во время вхождения Руста в советское воздушное пространство вдоль границы барражировал финский истребитель, и были подняты в воздух несколько металлизированных воздушных шаров с целью отвлечь на себя системы ПВО, расположенные в этом районе.

Сама же «Сессна» тоже была выбрана не случайно: на радарах она отображается неясно и в целом выглядит как стая птиц. Ее легко можно потерять при передаче из одной зоны, покрытой радарами, в другую, что и происходило несколько раз.

Странные детали в «деле Матиаса Руста»

Матиас Руст прилетел в Москву в оранжевом комбинезоне вместо зеленой куртки, в которой он вылетал из точки отправления, во время его перелета на фюзеляже самолета появились наклейки с атомной бомбой. Это изображение он в интервью назвал «контрбомбой, призванной бороться за мир во всем мире».

Мало того. Если учитывать крейсерскую скорость «Сессны», то самолет Руста должен был долететь до Москвы на 2 часа раньше. Где он был все это время? Почему осмотр самолета показал, что его топливные баки почти полны, хоть он и пролетел 880 километров? К слову, в начале 2000-х была озвучена версия, что самолет Руста дозаправляли под Старой Руссой.

Как так получилось, что несколько дней подряд до пролета Руста военные не меняли радиолокационное поле, которое по регламенту меняется каждые 24 часа? Будто ждали. Впоследствии также появилась информация, что дежурные ПВО в тот день самолет засекли – но в отчетах было записана «стая птиц».

Почему истребителю, пошедшему на перехват нарушителя и дважды его облетевшему, не была отдана команда на уничтожение или на принуждение к посадке? Почему, если Руст не скрывался от советских радаров, его маршрут не пролегал по прямой, как в других его полетах? Зачем срезали троллейбусные провода на мосту, на который должен был приземлиться Руст? И наконец: откуда на площади «случайно» взялись три профессиональные камеры с операторами, сумевшие качественно, с трех точек заснять сюжет с самолетом? Напомним: тогда телевизионные камеры, способные дать такую качественную картинку, ну уж никак не помещались в карман пиджака.

Подобных вопросов много. И с годами ответы на них не появляются. А догадок становится все больше. Слишком уж велика череда «случайностей», которыми пытается оправдать свое немыслимое везение Матиас.

Фото из газеты La Reppublica.

20 лет назад 19-летний мальчик из Германии посадил свой маленький самолетик в шаге от Кремля.
"Мне было 19 лет, мир разделяла холодная война. С помощью маленького самолета Cessna я решил осуществить мечту: прилететь с Запада прямо на Красную площадь. Как жест мира: полет в качестве символического моста между двумя мирами. Я – Матиас Руст, тот, который 20 лет назад совершил посадку на одномоторном самолете в одном шаге от Кремля. Я бы и вновь это повторил: иногда капелька юношеской непосредственности может разбудить мир, пойти на пользу реальности".
Два десятилетия – это много, но он почти не изменился: все тот же испытующий взгляд, дружеская улыбка тинейджера, который обожает приключенческие романы. Я сижу с ним на террасе кафе, из которого открывается вид на богатый Гамбург, и его рассказ воскрешает картину тех лет.
Это произошло 20 лет назад: совершая полет на взятом в аренду прогулочном самолете, Матиас Руст сумел вторгнуться в советское воздушное пространство, пролететь над десятком сверхсекретных военно-воздушных и ракетных баз и приземлиться на Красной площади. Горбачев в то время переживал сложный момент в диалоге с Рейганом и в противостоянии с ортодоксами внутри страны, но хотел разоружения и реформ. И вот юношеская легкомыслие этого молодого человека, увлекающегося рассказами Карла Мая, нарушило реальность. Больше, чем любые статистические данные Пентагона об экономической катастрофе в СССР или о войне в Афганистане, больше, чем любые обвинения диссидентов или критика населением пятилетних социалистических планов, фото и телерепортажи о Русте и его крохотном самолетике с немецким флагом на руле, о ликующей толпе, окружившей его в одном шаге от Кремля, продемонстрировали миру недееспособность и смертельную болезнь империи, созданной Сталиным.
- Господин Руст, некоторые видят в вас отважного пацифиста, другие – безответственного типа. Как и почему вы решились на этот полет?
- Размышляя сегодня над этим поступком, я ощущаю свободу. Тогда в душе бродили другие чувства. Саммит Рейгана и Горбачева в Рейкьявике провалился, с одной и с другой стороны опасались нового похолодания. Я подумал о символическом жесте. Полет как идеальный мост. Чтобы сказать лидерам обоих блоков, что народ с обеих сторон железного занавеса всего лишь хочет жить в мире. Вы помните песню Стинга Russians? Ее дух был именно таким: русские тоже любят своих детей, пел он. Я в это верил.
- Это решение было принято спонтанно, или вы к нему тщательно готовились?
- Я хорошо подготовился. На таком самолете я совершал полеты над Атлантикой. Я хотел проверить свои нервы: вы знаете, часами лететь над морем – суровая психологическая проверка. 25 мая, за три дня полета, я приехал в Хельсинки. Я решил, что не отступлю.
- Совершая полет из Хельсинки в Москву, пролетая над десятками секретных военных объектов, вы не испытывали страха, одного из самых естественных человеческих чувств.
- Да, я много раз себя спрашивал, правильно я поступаю или нет. Но я был индивидуалистом и был готов к риску, как это бывает в 19 лет: да, я поступал легкомысленно, но в таком возрасте мало думаешь об опасности и страхе. Я думал только о расстоянии между Хельсинки и Москвой и как долететь на одной заправке.
- Вы сделали фальшивые документы?
- Я представил финским властям план полета в Швецию. Я взлетел в Хельсинки и направился на Запад. Летел на средней высоте 600 метров, а когда оказался над морем, поменял курс. Я направился на юго-восток. Через час полета я увидел побережье Эстонии. Я испытал смешанное чувство напряжения и облегчения. Я был счастлив: я летел к цели. И с каждой минутой все отчетливее понимал, что уже нельзя передумать, повернуть назад. От Москвы меня отделяли почти пять часов полета. Когда я прилетел, у меня оставалось горючего еще на два часа.
- Это правда, что вы летели очень низко, чтобы вас не перехватили?
- Средняя высота – 600 метров, не так уж низко. Безусловно, это не 15 и не 30 метров от земли, как летают современные военные самолеты. Я не хотел прятаться. Жест мира должен быть наглядным. Я опускался ниже всего лишь пару раз, и то лишь потому, что начиналось обледенение винта и крыльев. Я постоянно следил за направлением по компасу, у меня была с собой провизия, но я ничего не ел и не пил. И вдруг совершенно неожиданно меня пронзило чувство страха.
- Что произошло?
- Я летел в облаках, практически ничего не видел под собой, когда впереди, на расстоянии нескольких километров, появился серебристый, быстро передвигающийся, нацелившийся на меня объект. Это был "МиГ" – самолет ПВО, наводящей страх советской системы противовоздушной обороны. Такой была моя первая встреча и "ними". Удар в сердце. Было очень сложно держать нервы под контролем. Это длилось всего несколько минут, ужасных минут. Вы знаете, воспоминания о "Боинге", сбитом над Сахалином в эпоху Андропова, были еще свежи. "МиГ" догнал меня, пролетел очень близко, сначала был сзади, потом оказался сбоку. Скорость у него была больше, чем у меня. Я заметил взгляд пилота под шлемом. Он недолго меня преследовал, потом ускорился и исчез в никуда. Несколько минут мне казались вечностью. Меня вновь охватило смешанное чувство. Облегчение, потому что в меня не стреляли, и сомнение и тревога, ведь теперь я точно знал: им известно, что я лечу над их территорией.
- Вы успокоились, когда прилетели в Москву?
- Да. Никаких "МиГов", никакой ПВО, никаких сигналов с земли. Подо мной, под маленькими крыльями Cessna был огромный город, у меня перехватило дыхание. Чтобы сориентироваться, я попытался разглядеть гостиницу "Россия" – помните, тот огромный белый монолит вблизи Красной площади? Я увидел "Россию" раньше, чем башни Кремля, и сбросил высоту.
- И потом?
- Вид площади усилил страх. С высоты она показалась мне меньше, чем я представлял. Но, чтобы совершить посадку на Cessna, мне хватило бы 200 метров, я предпринял три попытки и трижды набирал высоту вновь: внизу собралась толпа любопытных, происходящее было похоже на фильм Феллини. Я боялся кого-нибудь поранить или задавить. Я увидел Большой Каменный мост, широкий, шестиполосный мост, на него я и сел. Совершая рулежку, я добрался до самой площади, проехал мимо храма и памятника Минину и Пожарскому и оказался у въезда в Спасскую башню. Тут я заглушил мотор и долго сидел в кабине, целых четверть часа.
– Почему?
- Потому что я спрашивал себя, не стоит ли вновь взлететь и вернуться назад. Слишком поздно, Матиас, ответил я сам себе. Горючего не хватит. Я решился, открыл кабину и спустился. Меня сразу же окружила толпа.
- Вы испытывали страх?
- Нет, люди не выглядели враждебными. Им было любопытно, они улыбались. "Откуда прилетел?" – спрашивали меня на английском. "Из Хельсинки", – ответил я нервно. "Но на самолете германский флаг, не финский. Ты товарищ из ГДР?" "Нет, друзья, нет. Я из ФРГ, прилетел с жестом мира", – ответил я неуверенно. "О!" – удивленно воскликнули они. Они демонстрировали сомнение, но не угрозу. Молодая женщина сломала лед: она, улыбаясь, пошла мне навстречу, и протянула мне хлеб и соль, поприветствовала меня таким образом.
- А милиция, КГБ, военные?
- Прошел почти час. Приехала черная "Чайка" – помните такие русские "Кадиллаки"? Из нее вышел офицер и несколько молодых милиционеров. Мы говорили по-английски. Они были спокойны и вежливы. Спросили у меня документы, обыскали самолет. Потом паспорт вернули. Пожилой офицер сказал мне: "Юноша, я начальник московской милиции. Где же твоя виза, черт возьми? Добро пожаловать, но где твоя виза? Ты понимаешь, это проблема".
- Когда вас арестовали?
- Прошло еще много времени, я не смотрел на часы. Приехала черная "Волга", потом грузовик с милицией: сотрудники установили заграждение, отогнали толпу, хотя люди не хотели от меня отходить. "Молодой человек, извините, но вам придется следовать за нами, – сказали мне вежливо. – Садитесь, прошу вас. В отделении выясним вашу историю с визой". Я сел в "Волгу", мы приехали в ближайшее отделение милиции. Один из них переводил на немецкий. Они четко произнесли на моем родном языке: "Мы из Комитета государственной безопасности". К счастью, в немецком переводе я не узнал русской аббревиатуры КГБ, иначе бы умер от страха.
- Сколько длился допрос?
- Несколько часов. Я объяснил, что совершил посадку на Красной площади, потому что хотел сделать жест мира. "Во всяком случае, у него на борту нет оружия", – отметили они. Они не хотели верить, но не знали, что и думать. Здание отделение милиции было очень старым. "Поехали, продолжим беседу в более удобном месте, в Лефортово", – сказали они. Я не знал, что это была центральная тюрьма. Они стали задавать более жесткие вопросы. "Если ты скрываешь правду, мы все равно это выясним, но тем самым ты усугубляешь свое положение. Признайся, что империалисты тебе заплатили за эту провокацию". – "Нет, – настаивал я, – я все задумал сам". Они не верили, и допрос продолжался до 4 часов утра. Меня мучила головная боль, я смертельно устал, попросил прекратить допрос. "Хорошо, парень, – ответили они. – Поешь что-нибудь, потом мы отведем тебя спать. Но ты понимаешь, мы не можем отвезти тебя в гостиницу, как бы тебе этого ни хотелось".
- Так началась жизнь в Лефортово?
- Да, я боялся, что мне оттуда не выйти. За несколько недель я похудел на 10 кг. Я был в двухместной камере. Александр, мой сокамерник-украинец, сидел за фарцовку в гостинице "Астория", он успокаивал меня, зачитывая статьи из "Правды". Мы не знали, что происходит за стенами тюрьмы: маленькое окно, расположенное под потолком, было из толстого мутного стекла. Потом был процесс. Корректный, никакого насилия и угроз. Регулярные контакты с немецким посольством. Приговор суда оказался суровым: 4 года лагерей. Я думал, что это конец. Пожилой сотрудник в униформе пришел за мной в камеру.
- Кто это был?
- Петренко, начальник тюрьмы. Он начал говорить, журя меня по-отечески. "Парень, послушай, когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, в мае 1945, я служил в частях Жукова, которые брали Берлин. Я вместе с другими вошел в Рейхстаг, с красным флагом и автоматом в руках. Тебе не кажется, что вы, немцы, уже наделали много дел?" – "Да, вы правы, – ответил я, – извините, но я родился позднее, намного позднее. Возможно, я совершил ошибку, но я думал лишь о жесте доброй воли". С тех пор он стал меня часто навещать. Мы говорили о войне и о настоящем. Потом я узнал, что он был на пороге пенсии. И просил отложить его уход на пенсию, потому что мой случай еще не был урегулирован. Он пришел в камеру, чтобы объяснить мне это. "Парень, тебя приговорили к трудовым лагерям, но решено оставить тебя в Лефортово: с нами ты в безопасности. После твоего полета сурово наказали многих военных, кто может гарантировать твою безопасность, если тебя отправят в Сибирь?"
- 14 месяцев в Лефортово. Как вы о них вспоминаете?
- Было тяжело. Я не держу ни на кого обиду, но внутри я переживал сильнейшую боль, я говорил себе каждый день: зачем я это сделал? Почему я не избрал нормальную жизнь, учебу, карьеру? Мои родители могли навещать меня один раз в три месяца, иногда приезжали чиновники из консульства. Я сказал им: я потерял 10 кг, у меня анорексия, спазмы в желудке. Александр поддерживал меня. И месяц за месяцем, благодаря статьям из "Правды", которые он мне переводил, я видел, что мир за стенами тюрьмы меняется: были сообщения об изменениях на Востоке, о разрядке Восток-Запад, о блоках, больше не противостоявших друг другу.
- Затем амнистия?
- Она оказалась неожиданной. Через 14 месяцев после приговора. Как сейчас помню этот день. Было 14:00. Пришли охранники. Принесли мне одежду, которую я должен был надевать вместо тюремной пижамы во время встреч с адвокатами, родителями, немецкими дипломатами. Александр мне все объяснил. "Парень, тебе, кажется, повезло, – сказал он. – Ты же не думаешь, что тебя в этой одежде повезут в Сибирь?" У меня голова шла кругом, пока меня вели в комнату для переговоров. Там был новый начальник тюрьмы Растворов, судьи Добровольский и Комков и Вера Петровна, она была переводчицей на моем процессе. Комков достал красную папку и открыл ее. Зачитал указ: я был амнистирован и должен был покинуть советскую территорию. Указ был подписан Андреем Громыко, в то время председателем Президиума Верховного Совета СССР. Я почувствовал, что оживаю. Господин Нет подписал мое освобождение!
- В Германии вас встретили как героя?
- Ну что вы, начались проблемы. Осада со стороны СМИ. Враждебные статьи, в которых меня выставляли как сумасшедшего, поставившего под угрозу мир. Меня лишили прав на пилотирование, начали против меня расследование с абсурдными обвинениями: угроза миру или предательство, потом дело закрыли. Но я ни о чем не жалею, je ne regrette rien (песня Эдит Пиаф "Никаких сожалений". – Прим. ред.). Это было легкомысленное приключение? Возможно, но я настаиваю: иногда и юношеская безрассудность является частью мира. Полет, отмеченный страхами, переживаниями о том, что совершил ошибку, что слишком поздно возвращаться назад? Да. И все же я поступил правильно, осуществив свою мечту. Даже в тот ужасный момент, когда этот "МиГ" красной стрелой проносился рядом со мной в холодном небе России.

Когда Матиас Руст приблизился к границе СССР, армейское руководство по тревоге подняло 3 части противовоздушной обороны. В небо взлетели 2 советских истребителя-перехватчика. Один пилот сообщил, что неопознанный объект очень схож с советским Як-12 (лёгким многоцелевым транспортным самолётом). После этого руководство дало отбой.

Пилоты двух других перехватчиков, вплотную приблизившихся к самолёту «Cessna», не разглядели на нём флаг ФРГ и немецкий регистрационный номер!
Военнослужащие частей ПВО, заметившие самолёт Матиаса Руста, решили, что им управлял стажёр, просто забывший включить радиолокационный ответчик.
Ещё 2 советских истребителя перехватили самолёт «Cessna» чуть позднее, но также оставили его в покое. Командир сообщил пилотам, что полёт на столь низкой высоте слишком опасен.
Заметили «Cessna» и на радиолокационной станции, но оператор решил, что это был вертолёт, выполнявший поблизости поисково-спасательные работы. Руководство СССР было шокировано, когда Матиас Руст посадил свой самолёт прямо посреди Красной площади. Пилота тут же арестовали и отправили за решётку на 18 месяцев.

Немецкий спортсмен-пилот, в возрасте 19 лет совершивший перелёт на лёгком самолете Cessna 172B из Хельсинки в Москву и приземлившийся 28 мая 1987 года на Красной площади, нетронутый советской ПВО. Отец Руста был бизнесменом, продававшим самолёты «Цессна».

Полет в Москву

Днём 27 мая 1987 года 18-летний Матиас Руст вылетел из Гамбурга на четырёхместном лёгком самолёте «Цессна-172Б Скайхок» (Cessna 172B Skyhawk). Он совершил промежуточную посадку в аэропорту Мальми в Хельсинки для дозаправки. Диспетчерской службе аэропорта Руст сказал, что летит в Стокгольм. В какой-то момент Руст прекратил связь с финской диспетчерской службой, а затем направился к береговой линии Балтийского моря и исчез из воздушного пространства Финляндии около Сипоо. Спасатели обнаружили в море масляное пятно и расценили это как доказательство крушения самолёта. Руст же пересёк советскую границу и взял курс на Москву.

В одном случае (на аэродроме Тапы) по тревоге подняли два дежурных истребителя. Истребители обнаружили самолёт Руста, но не получили инструкций о дальнейших действиях и, сделав несколько пролётов над самолётом «Цессна» (самолёт Руста двигался на малой высоте и с малой скоростью полёта, что делало невозможным постоянное сопровождение его скоростными истребителями), просто вернулись на аэродром. Двигаясь в Москву Руст ориентировался по железной дороге Ленинград-Москва. По пути его полёта в воздух поднимались дежурные звенья с аэродромов Хотилово и Бежецка, но приказа сбить «Цессну» так и не поступило.

Автоматизированная система ПВО Московского военного округа была отключена для профилактических работ, поэтому слежение за самолётом-нарушителем пришлось производить в ручном режиме и координировать по телефонной связи. Таким образом самолёт Матиаса Руста не попал в список самолётов, сбитых во время холодной войны.

Руст приземлился на Большом Москворецком мосту, накатом доехал до Собора Василия Блаженного, в 19:10 вышел из самолёта и стал раздавать автографы. Через 10 минут его арестовали.

Версии о реакции ПВО

По одной из версий полёт Руста являлся акцией иностранных спецслужб. Как сказал в одном из интервью генерал армии Петр Дейнекин, главнокомандующий ВВС РФ в 1991-1997 годах, «Нет никаких сомнений, что полёт Руста был тщательно спланированной провокацией западных спецслужб. И что самое важное - проведена она с согласия и с ведома отдельных лиц из тогдашнего руководства Советского Союза». Этой же точки зрения придерживается Игорь Морозов , бывший полковник КГБ СССР, отметивший: «это была блестящая операция, разработанная западными спецслужбами. Спустя 20 лет становится очевидным, что спецслужбы, и это ни для кого уже не является секретом, смогли привлечь к осуществлению грандиозного проекта лиц из ближайшего окружения Михаила Горбачева, причем со стопроцентной точностью просчитали реакцию Генерального секретаря ЦК КПСС. А цель была одна - обезглавить Вооруженные силы СССР, значительно ослабить позиции Советского Союза на международной арене».

Командующий зенитно-ракетными войсками ПВО СССР Расим Акчурин говорил: «акция была вовсе не безобидной, а спланированной, чтобы опорочить нашу армию. <...> Был снят главком Александр Иванович Колдунов - удивительный человек, дважды Герой Советского Союза. Кроме того, у нас командарма сняли - его судьбы я не знаю и даже имени уже не помню. В ПВО тогда очень много народа „помели“, а оперативного дежурного даже засудили. …убрали отличного министра обороны Сергея Леонидовича Соколова и поставили вместо него Дмитрия Язова». По словам дежурного генерала на центральном пункте ПВО 28 мая 1987 года Сергея Мельникова, бывший председатель КГБ Владимир Крючков в разговоре в доверительной форме сообщил ему, что «лично готовил эту операцию по указанию Горбачёва».

Последствия

Руст был обвинён в хулиганстве (его посадка, по мнению суда, угрожала жизни находившихся на площади людей), нарушении авиационного законодательства и незаконном пересечении советской границы. Руст заявил на суде, что его полёт был «призывом к миру». 4 сентября Руста приговорили к четырём годам лишения свободы. Матиас Руст вернулся в ФРГ 3 августа 1988 года после того как Андрей Громыко , в то время председатель президиума Верховного Совета СССР, подписал указ об амнистии. Руст провёл в предварительном заключении и тюрьме в общей сложности 432 дня.

В популярной эстраде Руст описан как бесшабашный свободолюбивый и безрассудный парень.

Несмотря на раннее обнаружение Руста силами ПВО, в советских газетах его полёт был представлен как провал советской системы ПВО. Михаил Горбачёв использовал инцидент для того, чтобы сместить министра обороны Сергея Соколова и командующего ПВО Александра Колдунова, а также для последующего сокращения вооружённых сил. Оба они были политическими противниками Горбачёва. Вместо них он назначил людей, поддерживавших его политический курс, хотя один из них - новый министр обороны Дмитрий Язов - впоследствии участвовал в путче против Горбачёва. Постов лишились, кроме названных, ещё два маршала - главком ВВС Александр Ефимов и командующий Московским округом ПВО Анатолий Константинов . Как отмечала газета «Труд», американский специалист по национальной безопасности Вильям Е. Одом отмечал, что «после пролёта Руста в советской армии были проведены радикальные изменения, сопоставимые с чисткой вооруженных сил, организованной Сталиным в 1937 году».

Жизнь Руста после полёта

В ноябре 1989 Руст, проходивший альтернативную службу в больнице в немецком городе Риссен, ударил ножом медсестру, потому что она отказалась пойти с ним на свидание. За это в 1991 он был приговорён к 4 годам лишения свободы, но был освобождён спустя всего 5 месяцев. В апреле 1994 Руст заявил, что хочет вернуться в Россию. Там он посетил детский дом и стал жертвовать на него деньги. Затем он исчез на 2 года. Ходили слухи о его гибели, но в действительности Руст торговал обувью в Москве.

Затем, в 28-летнем возрасте, объездив весь мир, Руст вернулся на родину. Там он объявил о намерении жениться на индийской девушке по имени Гита (Geetha), дочери богатого торговца чаем из Бомбея. Руст перешёл в индуизм, и церемония бракосочетания прошла в Индии и по индуистскому обряду. После бракосочетания Руст с женой вернулся в Германию.

В апреле 2001 Руст предстал перед судом по обвинению в краже свитера в универмаге. По состоянию на 2002 год Руст жил в Гамбурге со второй женой Афиной (Athena). Сейчас Матиас Руст зарабатывает на жизнь игрой в покер.

Самолётом Руста сегодня владеет богатый японский бизнесмен. Он держит самолёт в ангаре, надеясь, что со временем его стоимость вырастет.

Юмор

После приземления М.Руста некоторое время в народе Красную Площадь называли Шереметьево-3. Также по стране ходил анекдот, что у фонтана возле Большого театра поставили пост милиции на случай если всплывёт американская подводная лодка.

Так же среди военнослужащих авиационно-истребительных полков войск ПВО Страны ходил анекдот о двух лейтенантах-лётчиках на Красной Площади, один из которых попросил у другого закурить. Другой же ответил в смысле «Ты что?! На аэродроме не курят!».

4 сентября 1987 года, ровно тридцать лет назад, обвинительным приговором завершился судебный процесс по скандальному делу Матиаса Руста – молодого немецкого пилота-любителя, который несколькими месяцами ранее, 28 мая 1987 года, приземлился на своем самолете на Красной площади – в самом сердце советской столицы.

Самолет «Сессна-172», который пилотировал 18-летний гражданин ФРГ Матиас Руст, приземлился прямо у храма Св. Василия Блаженного в центре Москвы. Советское руководство было в настоящем шоке. Ведь мало того, что самолет простого немецкого парня преодолел расстояние от советской границы до столицы страны и не был сбит системами противовоздушной обороны, так еще и произошло это событие, что очень символично, 28 мая – в День пограничника. Это был настоящий плевок в лицо всей советской системе. Естественно, что Матиас Руст был сразу же после посадки самолета арестован.

Практически сразу же после посадки самолета Руста на Красной площади генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев принял решение об отправке в отставку целого ряда высших военных руководителей, в первую очередь тех, кто отвечал за противовоздушную оборону советского государства. Самым высокопоставленным «отставником» оказался министр обороны Советского Союза 72-летний маршал Сергей Соколов. Он занимал эту должность с 1984 года, сменив на посту умершего маршала Дмитрия Устинова. До назначения министром обороны маршал Соколов с 1967 по 1984 гг., на протяжении семнадцати лет, был первым заместителем министра обороны СССР. Участник Великой Отечественной войны, маршал Соколов был одним из наиболее видных советских военачальников. В частности, с 1980 по 1985 гг. он отвечал за управление действиями советских войск на территории Демократической Республики Афганистан. Однако полет немецкого юноши стоил уважаемому маршалу карьеры. Конечно, «на улицу» заслуженного военачальника выкинуть не могли – уже в июне 1987 года он занял пост генерального инспектора Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Кроме маршала Соколова, в отставку сразу же после полета Матиаса Руста был отправлен главный маршал авиации Александр Колдунов, занимавший пост главнокомандующего Войсками Противовоздушной обороны Советского Союза и непосредственно отвечавший за безопасность воздушного пространства советской страны. Дважды Герой Советского Союза, Александр Колдунов прошел Великую Отечественную войну летчиком-истребителем, после войны служил в истребительной авиации ВВС, а затем в ПВО. Должность главкома Войск ПВО он занял в 1978 году, за девять лет до полета Матиаса Руста. Но не только высшие военачальники потеряли свои должности. Со службы были уволены около 300 старших офицеров. По кадровому составу советских вооруженных сил был нанесен мощнейший удар. Нашли и «козлов отпущения» - два офицера Войск Противовоздушной обороны получили реальные сроки лишения свободы. Это были подполковник Иван Карпец, бывший оперативным дежурным по Таллинской дивизии Войск ПВО в день полета Руста, и майор Вячеслав Черных, бывший в тот злополучный день дежурным по радиотехнической бригаде.

Что касается самого Руста, то после задержания на Красной площади он был арестован. 1 июня, через несколько дней после полета, Матиасу Русту исполнилось девятнадцать лет. Свой день рождения молодой немец встретил в тюрьме. Весь мир следил за судьбой парня, продемонстрировавшего, что система обороны Советского Союза отнюдь не «железная». И это действительно было так – с откровенными предателями, проникшими в высшее руководство советского государства, железной она быть просто не могла. Естественно, что без «обеспечения» на самом высоком уровне полет Руста просто был бы невозможен. Его бы сбили в худшем случае еще в небе над Эстонией. Однако Русту буквально дали зеленый свет на полет до самой советской столицы. Происходить это могло только с санкции самых высших советских руководителей. Не очень понятно, кто конкретно дал добро на приземление Руста на Красной площади, да и вряд ли мы когда-нибудь об этом узнаем. Но очевидно, что это был человек или люди, входившие в самую высшую группу советской элиты.

Смещенные военачальники находились в оппозиции к тому курсу, который к этому времени стало проводить советское руководство во главе с Михаилом Горбачевым. Нанесение удара по командованию вооруженных сил было одной из главных задач тех людей, кто стоял за методичным и планомерным разрушением советского государства. Ведь прославленные маршалы и генералы, прошедшие Великую Отечественную войну и бывшие настоящими патриотами советского государства, могли просто не позволить произвести все те манипуляции со страной, которые привели к катастрофе 1991 года. Впоследствии американский военный эксперт Вильям Одом даже сравнил «зачистку» советской военной элиты после полета Матиаса Руста с репрессиями против советских военачальников, имевшими место в 1937-1938 гг. Интересно, что после каждой такой чистки через года три–четыре наступала катастрофа. В 1941 году началась ужасная Великая Отечественная война, а в 1991 году распался Советский Союз, и этот процесс также сопровождался реками крови в бывших союзных республиках, многочисленными военными конфликтами, массовыми беспорядками, небывалой волной преступности и насилия.

Поэтому вряд ли стоит оценивать поступок Матиаса Руста как «безобидную шалость» юного романтика–авиатора. Скорее всего, здесь имела место тщательно продуманная и организованная провокация, в которой могли участвовать и западные спецслужбы, и внушительное прикрытие с советской стороны. По крайней мере, в этом мнении сходятся многие видные советские и российские военачальники, которые считают, что без «кремлевской крыши» полет Матиаса Руста закончился бы для него трагически. Целью организации такого полета было ослабление советского государства посредством решения следующих задач: 1) создания повода для масштабной «чистки» неугодных высших военачальников, 2) дискредитации советской системы обороны в глазах граждан СССР и мировой общественности, 3) укрепления антисоветских настроений в обществе. Именно после полета Матиаса Руста и увольнения министра обороны СССР маршала Сергея Соколова Михаил Горбачев приступил к стремительному сокращению Вооруженных сил Советского Союза. Полет Руста в этом контексте был еще одним аргументом – зачем нам «такая армия», да еще в «таком количестве», которая пропустила полет и приземление на Красной площади спортивного самолета какого-то немецкого юноши.

Примечательно, что незадолго до полета Матиаса Руста министр обороны СССР маршал Соколов докладывал лично Михаилу Горбачеву о том, как организована и как работает система противовоздушной обороны советского государства. Выходя от генсека, Соколов забыл у него некоторые документы, включая очень секретную карту. Но на следующий день, когда он попытался документы вернуть назад, Горбачев сказал, что не помнит, где они находятся. Эту версию озвучивал впоследствии, согласно ряду публикаций в российских СМИ, генерал-полковник Леонид Ивашов. Как бы там ни было, но в одном большинство военачальников сходятся – акция с полетом Руста была продуманной и спланированной. Есть и еще одна очень интересная версия, согласно которой Руст приземлился на Красной площади с полными баками топлива, что свидетельствует лишь об одном – его заправляли где-то на советской территории. И делать это могли только непосредственно под контролем «всесильного» советского КГБ.

Суд над Матиасом Рустом был назначен на 2 сентября 1987 года. Матиасу Русту предъявили обвинение по трем статьям УК РСФСР - незаконное пересечение воздушной границы, нарушение международных правил полетов и злостное хулиганство. В определении УК РСФСР хулиганство трактовалось как умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, тогда как под злостным хулиганством понимались те же действия, но сопровождавшиеся «исключительным цинизмом или особой дерзостью». Посадка самолета на Красной площади, где гуляло множество советских людей, была расценена именно так. За злостное хулиганство в УК РСФСР предусматривалась ответственность в виде лишения свободы сроком до пяти лет или исправительных работ сроком до двух лет. Нарушение правил международных полетов предусматривало еще более широкий диапазон наказания – от одного года до десяти лет лишения свободы, правда, по этой же статье можно было отделаться и без реального срока – выплатив крупный штраф.

На суде Матиас Руст заявил, что прилетел в Москву для того, чтобы продемонстрировать советскому народу свое стремление к миру. Однако обвинение этим аргументам молодого немца не вняло. Прокурор просил для Матиаса Руста по трем статьям УК РСФСР десять лет лишения свободы. Но суд оказался куда более мягким, чем обвинение.

4 сентября 1987 года Матиасу Русту огласили приговор. Он был осужден на четыре года лишения свободы. С одной стороны, антисоветские элементы в самом Советском Союзе и мировая общественность сразу же выразили возмущение такой, с их точки зрения, жестокой расправой над «посланцем мира». С другой стороны, наоборот, сегодня возникает много вопросов по поводу приговора, который кажется некоторым чрезмерно либеральным. Во-первых, к Матиасу Русту применили те статьи Уголовного кодекса РСФСР, которые не были жесткими и не могли повлечь за собой таких серьезных мер как, скажем, смертная казнь. Во-вторых, все же четыре года лишения свободы за такой поступок государственного значения выглядели весьма странно, особенно по сравнению с тем, за что четыре года тогда давали рядовым советским гражданам.

Мягкость приговора Русту свидетельствовала о том, что никто и не собирался наказывать его серьезно. В былые времена, когда Советский Союз действительно был противником капиталистического Запада, Матиас Руст в лучшем случае получил бы лет десять в далеких северных лагерях, а в худшем был бы просто приговорен к расстрелу. Но в 1987 году ситуация изменилась. Возможно, что либеральная мера наказания Русту должна была продемонстрировать Западу дальнейшую готовность Советского Союза к «демократизации».

В начале августа 1988 года, менее чем через год после судебного процесса, Матиас Руст был амнистирован и благополучно уехал на родину. В предварительном заключении и в колонии молодой немец провел всего 14 месяцев. Фактически Михаил Горбачев великодушно простил Матиаса Руста за хлесткую пощечину Советскому Союзу и Советской Армии, нанесенную на глазах всего мира. Разумеется, за Матиаса Руста настойчиво просили «западные друзья» (к тому времени Москва уже смотрела на Запад широко открытыми глазами), к Михаилу Горбачеву мог обратиться лично канцлер ФРГ Гельмут Коль. Михаил Сергеевич, который через несколько лет благополучно отдал в состав ФРГ ГДР, отказать своему западногерманскому коллеге не смог.

Решение об освобождении Матиаса Руста было с восторгом воспринято как на Западе, где оно лишний раз подтвердило ослабление сверхдержавы и ее готовность отныне во всем уступать Западу, так и в самом Советском Союзе, благо антисоветские настроения в это время в обществе были уже весьма сильными, особенно среди «активной» части общества – столичной интеллигенции, молодых представителей номенклатуры. И полет Матиаса Руста, и мягкий приговор, и его скорое освобождение демонстрировали начало перемен в жизни Советского Союза и прекрасно укладывались в горбачевскую перестройку. Сначала простили Руста, затем позволили включить ГДР в состав ФРГ, свергнуть все просоветские режимы в Восточной Европе, а в конце концов – и развалить сам Советский Союз.

Кстати, жизнь Матиаса Руста после возвращения на родину в ФРГ складывалась весьма интересно. Некоторые поступки прекрасно характеризуют подлинный облик «посланца мира». Так, уже в ноябре 1989 года, по прошествии 15 месяцев после освобождения из советской колонии, Матиас Руст, который к тому времени проходил альтернативную службу в больнице в Риссене, стал ухаживать за медицинской сестрой. Он пригласил ее на свидание, а после того, как медсестра отказалась с ним пойти, ударил ее ножом. За это Матиаса Руста арестовали – уже «родные» немецкие власти. В 1991 году его приговорили к четырем годам лишения свободы – как раз такой же срок дали Русту и за приземление на Красной площади. Но уже через 15 месяцев Руст был освобожден из тюрьмы (и опять история повторяется – в СССР его освободили через четырнадцать месяцев).

В 1997 году, через десять лет после своего полета, Руст, проживавший к тому времени в далекой Вест-Индии, в государстве Тринидад-и-Тобаго, принял индуизм и женился на местной девушке индийского происхождения. Затем он вернулся с молодой женой на родину, в ФРГ, но в 2001 году вновь попал в поле зрения полиции – на этот раз за кражу свитера в одном из супермаркетов. В середине 2000-х гг., спустя двадцать лет после своего полета, Матиас Руст утверждал, что хотел «навести мосты» между Западом и Востоком. Но о подлинной истории своего полета он до сих пор предпочитает молчать.